Гордая. (Не)пара для волка - Кира Райт

Не соображая, что происходит, я сначала испугалась, а уже потом узнала взбешённого мужа, который орал и матом, и без, называя меня «продажной шкурой», которую «подложили ему в кровать». И ещё, что я «отлично отвлекла его» и наверняка довольна собой. Ещё он пятьсот раз повторил, что он полный идиот и тупой придурок, который думает членом, а не головой. Я же решительно не понимала, что происходит, стоя перед ним совершенно голая.

Но спросить он мне не позволил, схватив за руку, потащил из комнаты и сообщил, что запрёт в подвале, пока не разберётся. На автомате ухватила край простыни и стянула её с постели, укутываясь на ходу. Дотащив до комнаты под лестницей, где запирался волком, Эмир втолкнул меня внутрь. Не удержавшись, я упала на колени и едва не пропахала бетонный пол своим носом. К счастью, успела опереться на руки, сдирая ладошки до крови.

Дверь с грохотом закрылась, оставляя меня в полной темноте. Свет мне включать Эмир явно не собирался. Но вряд ли, чтобы наказать. Во-первых, он не знает, что я побаиваюсь темноты и быть одной в замкнутых помещениях с тех пор, как не стало мамы. Во-вторых, просто мог забыть, что в отличие от него, моё зрение человеческое же. Хорошо, что хотя бы раньше я была тут.

Это позволило на ощупь добраться до волчьей подстилки и сесть на неё, подобрав под себя ноги. От прохлады помещения проснулась довольно быстро. Сонливость сняло как рукой. Только это всё равно не объяснило странного поведения и злости мужа.

Что могло случиться, пока я спала? Вряд ли сам по себе он завёлся. Не псих же он у меня, так нервный немного. Явно есть причина. Ещё бы её узнать…

Эх. Жаль, вчера перед сном не прияла душ. Пахнуть Эмиром, конечно, приятно. Но сейчас бёдра неприятно стягивали остатки моей вчерашней влаги и крови. Когда нежилась в его объятиях, разгорячённая близостью, так не ощущала. Зато сейчас очень хочется помыться.

М-да. Вот так доброе утро устроил мне любимый муж. Какой же он у меня оригинальный… Другие, наверное, после первого раза завтрак готовят своим половинкам или цветы дарят (ну как-то так я представляла себе романтичное совместное утро), зато мой небанальный совсем. И я навсегда запомню.

Забудешь такое.

Поёжилась от холода. Интересно, как надолго он меня тут запер? Это даже больше волнует, чем за что. Меня ведь никто даже искать не будет до истечения срока брака. А Эмир вряд ли станет кормить… Стучать и кричать как-то глупо совсем. Вряд ли после этого он придёт и извинится…

Представив, что так и умру вот тут, усмехнулась. Ну куда смерть ещё глупее? Но один плюс всё же имеется. Хоть не девственницей помру… Провела пальцами по своим рукам, как он меня гладил вчера. Тело откликнулась приятными мурашками. Хорошо было… Хоть есть, что вспомнить в тёмном и холодном подвале. Прям на душе легче.

Волчица беспокойно заскулила. Вчера она тоже размечталась, что волк нас полюбит теперь (кстати, удивительно, но непроизвольного оборота у него отчего-то не случалось уже), и никак не понимала, откуда такая грубость и за что? Я тоже не понимала. Но постаралась успокоить её. Зачем зря пугать? Может ещё ничего страшного. Может, ему там сон плохой приснился со мной в главной роли, вот и психанул…

Когда спустя целую вечность распахнулась дверь, свет ударил в глаза. Пришлось зажмуриться. Поэтому не разглядела, только по запаху поняла, что это снова Эмир. И грубо подхватив меня с подстилки, он тащит меня наверх. О, одумался.

Но радовалась я рано. Потому что в гостиной увидела своего отца с двумя братьями и Эмина…

Тут же, щурясь от света, машинально оглядела себя. Раздетая совершенно, завёрнутая кое-как в простыню. Я же не думала, что мы не одни. Закусив губу, подтянула её повыше, прикрывая лучше грудь, и сразу покраснела, заметив на ткани красные капли… Наверное, не я одна заметила. И от меня же ещё и пахнет им…

Захотелось провалиться под землю. Вот прям тут умереть. И пусть без меня разбираются. Пожалуйста… Я же в глаза им смотреть теперь не смогу. Попыталась расправить ткань так, чтобы прикрыть капли. Но сильно это дела не исправило. Как же стыдно. Они же чуют всё и видят ещё к тому же. Только хуже всего, что Эмир вот так себя повёл со мной при всех.

Одно дело, что хватал и швырял наедине, а тут – при моей семье. Они и так меня не очень любят, мягко говоря.

Огнём горели на коже взгляды всех мужчин тут: злой и недовольный – отца, взбешённый – Эмира, насмешливый – старшего брата, настороженный – Атамана, который пока ещё не успел слинять и явно боялся, что я его сдам, сочувствующий… Что? Откуда сочувствующий? Подняла голову, встречаясь взглядом с альфой серых волков. Это ему единственному меня тут жаль?

На глаза даже слёзы навернулись. Так бывает, когда ты держишься и вроде всё нормально, а потом кто-то пожалеет – и так жалко себя становится… И ведь никто даже взгляда не отвёл и с места не сдвинулся. Кроме Эмина опять же.

Он мигом стянул с себя спортивную кофту и, подлетев в одно мгновение, накинул на меня, помогая вдеть рукава и застегнуть. Вообще-то подобное делать не очень хорошо у нас – надевать вещи чужого мужчины, а ему отдавать свои чужой девушке: запахи же и всё такое, вроде как символ пары. Но сейчас я была ему очень благодарна. Он единственный тут подумал о том, каково мне стоять перед отцом и братьями почти голой со следами вчерашних развлечений с мужем.

Мы хоть и оборотни, особенно естественных вещей не стесняемся, но это же мой папа! А видит меня полураздетую, да ещё и… Позорище.

– Ты что творишь-то? – зарычал альфа серых на брата, как-то вроде даже отгораживая меня собой от остальных.

Невольно я выдохнула. Даже стало как-то не так неприятно внутри. И почти перестало трясти. От страха и стыда. Но Эмир ответил невозмутимо и зло:

– А ты у нас теперь и шпионов защищать будешь?

– Какая разница?! Она – твоя жена! И просто девушка. Можно было нормально поговорить, а не устраивать представление! Придурок.

Он обернулся ко мне:

– Если хочешь, можешь подняться и… – наверное он хотел сказать «помыться», но сказал другое, – переодеться.

Я кивнула, пряча глаза от остальных. Почему-то Эмина сейчас стеснялась меньше них. Но уйти не успела. Только сделала пару шагов, как меня