Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли! - Екатерина Ильинская

— Доброе утро, Амелия. Так и знал, что вы снова пренебрегаете завтраком, — сказал он и протянул мне напиток.

Я так растерялась, что уронила мешочек, в который собирала со стола камни, и они снова раскатились по гладкой поверхности. Хантли что, правда, принёс мне кофе? С чего бы вдруг? Извинение за вчерашнее? Но я прекрасно понимала, что мы оба попали в ловушку, которую подстроил мэр. А то, что Эрнет мне не верил… Обидно… но таких людей в мире полно. Только его недоверие почему-то царапало душу особенно сильно, но это явно не волновало никого, кроме меня.

— Спасибо. — Я взяла стакан, поставила на стол и быстро смахнула камни в мешочек, убрала их в выдвижной ящик и подняла, наконец, взгляд на журналиста. — Почему вы решили, что я пренебрегаю завтраками?

— У вас даже кухни нет. — Он улыбнулся, и моё сердце пропустило удар.

— Неправда! Уже есть. Сами посмотрите. — Я обошла стол и вышла в приёмную, а следом на кухню, спиной чувствуя взгляд Хантли. И прислушиваясь к его шагам.

— Действительно есть, но чего-то не хватает.

Журналист оглядел мою идеальную, чистую, новенькую кухню с таким же видом, как Лерайлия утром рабочий кабинет. Да что они о себе возомнили!

— Шторы привезут сегодня! — возмущённо воскликнула я, пытаясь вспомнить, какой цвет выбрала. Кажется, зелёный, но может быть и песочный оттенок. Честно говоря, я попросту ткнула наугад, устав выбирать между этими двумя вариантами. Но это не делало меня плохой хозяйкой!

— Вообще-то я про посуду, — ответил журналист и сел за стол. С таким видом, как будто это была его кухня! — Вы так и будете стоять?

— У меня есть посуда! Я купила сервиз!

Я почувствовала себя бесконечно неловко и разозлилась ещё больше. Разве воспитанные люди так делают? Нет! Это невежливо, приходить в чужой дом и указывать на его недостатки!

— Не злитесь, Амелия… — Хантли сделал паузу, а я вспомнила, как он пытался успокоить меня… поцелуем. И честно призналась, что сейчас этот способ вполне бы сработал, но только его не собирались применять. — Я просто думал, что бы такое вам подарить. Но раз сервиз у вас уже есть, то я придумаю что-нибудь ещё.

Он что?.. У меня лихорадка и глюки, как сказала Лерайлия? Иначе я никак не могла объяснить происходящего. Или это Хантли заболел?

— Господин Хантли, простите, с вами всё в порядке? Вы очень странно себя ведёте. — Я всё-таки села и пристально всмотрелась в лицо собеседника, пытаясь найти признаки заболевания. Но журналист выглядел замечательно и был всё так же сокрушительно хорош.

— Я просто хочу как-то сгладить ваше разочарование, когда… — Он посмотрел на меня, тяжело вздохнул и исправился: — Если вы провалитесь с предсказанием.

Теперь мне всё стало ясно — Хантли измучило чувство вины. Хотелось разозлиться, но злости не было. Разочарование, безразличие и опустошённость — пожалуй, это лучше всего описывало моё состояние. Хотя, казалось бы, журналист никогда мне не верил, и я должна была к этому привыкнуть, но почему-то снова и снова расстраивалась.

Молча сев за стол, я вытащила из пакета первую попавшуюся тарталетку, пытаясь заесть горькую правду. Правда не заедалась, не запивалась и не смягчалась.

— Не стоит, — наконец, произнесла я. — Мне не нужны подарки, и я не собираюсь проваливаться. Лучше скажите, когда всё произойдёт.

— Завтра в полседьмого вечера. Книжная тринадцать. Я сделал всё, чтобы наблюдатели были самые надёжные и независимые. Никакой Гудис Панс не сможет на них повлиять. Но…

Хантли не закончил, но я и так поняла, что он хотел сказать.

— Нет, — ответила я и отпила кофе. Идеальный. С нужным количеством молока и сахара. — Спросили у Ники, какой я люблю?

— Но лучше вам отказаться, — проигнорировал мой вопрос Эрнет. — Смените профессию, Амелия. Почему вы так цепляетесь за эту… деятельность?

— Я больше ничего не умею, увы… — Я даже не стала делать попыток переубедить его снова. Об эту непробиваемую уверенность можно было разбить лоб, а я не хотела спорить. — Спасибо за кофе, мне пора работать.

В приёмную как раз шумно ввалился Джейк. Крикнул, что он на месте и точно всех запишет, если клиенты не разбегутся при виде Саюши. Змея, услышав своё имя, виновато выглянула из-под стола и уползла к себе в комнату.

— Мне тоже пора, — сказал Эрнет, но не пошевелился.

— Идите, — согласилась я, оставаясь на месте.

— Я зайду за вами завтра. — Внимательный взгляд тёмных глаз не отрывался от моего лица, пытаясь увидеть там что-то неведомое мне.

— Не стоит, это могут счесть за сговор. — Я также пристально рассматривала его. Мы сидели так близко, но между нами была непреодолима пропасть, и от этого всё внутри дрожало.

— Госпожа Ковальд, эт самое, я в окно вижу леди, которая записалась на десять утра.

Только окрик Джейка заставил меня, наконец, отвести взгляд от Хантли и встать.

— Завтра в полседьмого. — Эрнет тоже поднялся. — Буду ждать вас на месте.

— Завтра в полседьмого, — кивнула я и повернулась к нему спиной. Наконец-то я уходила первая. Пусть и просто из собственной кухни в рабочий кабинет. Но от этого почему-то было только печальнее.

Словно в ответ на моё подавленное настроение днём начался дождь. Его монотонный стук вызывал сонливость, а может, организм просто решил, что так проще дожить до завтрашнего вечера и неизбежного испытания.

Клиенты тоже были вялыми — погода влияла на всех — сложных вопросов не задавали, благодарили и уходили в дождь. В обед заглянула Мирдана, которой я, кажется, целую жизнь назад гадала в кафе. Принесла в подарок синие драпировки на окна и скатерть, расшитые чудесными золотыми звёздами. Но я даже порадоваться этому толком не смогла, хотя благодарила от всей души.

Время словно сгустилось, и я завязла в нём, как муха в смоле. Ходила из угла в угол, поднялась на чердак, потом зашла в спальню, снова пошла на первый этаж, обошла все комнаты. И по новому кругу. И никак не могла остановиться — в дождь без записи никто не пришёл и не дал мне отвлечься от мучительного тянущегося ожидания.