Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли! - Екатерина Ильинская

выдержала приличествующую паузу, прежде чем выскочить на улицу и броситься в сторону Книжной 13, хотя, конечно, никуда не опаздывала. Но и сидеть дома было невозможно. Я бы бежала, если бы не лужи на мостовой — появиться перед экзаменаторами, извалявшись в грязи, было равносильно провалу на испытании. В лучшем случае я бы просто подверглась насмешкам на тему «гадалка, которая не предвидела…», в худшем эксперимент бы перенесли, а ждать еще день или два я была не в силах. Нет уж, никаких луж!

Последние метры были особенно трудными. Недалеко от нужного дома разлилась, казалось, самая большая лужа в городе, а дорогу мне преградила девушка, идущая навстречу. Полоса сухого камня была такая узкая, что вдвоём нам было просто не разойтись. Немного помявшись, я всё-таки отступила, давая пройти своей недавней знакомой.

— Шалия! — воскликнула я. — Добрый вечер.

— А-амелия? — неуверенно переспросила рыжая красотка из агентства по уборке. Кажется, она запомнила меня хуже, чем я её. — Книжная, 32, почти пустой дом после переезда? — А вот места, где работала, она, видимо, запоминала куда лучше. У всех своя специфика.

Мы замерли, глядя друг на друга, но не зная, что ещё сказать, и я уже пожалела, что поздоровалась первой.

— Знаете, — вдруг нарушила неловкое молчание Шалия, — я не пошла тогда к Шейронской, как вы советовали, а теперь жалею. Она действительно помогает с артефактами женщинам. Я могла бы быть первой, но не рискнула, а Линда из другого агентства додумалась сама, сходила, договорилась, и теперь дела у неё идут сильно лучше.

— Мне жаль

И такое бывало, что люди сами отказывались от хорошего шанса в пользу привычной жизни. Вариативные предсказания лишь указывали на возможность, а предупредительные так и вообще в идеале должны были привести к тому, что плохое событие в будущем не случалось.

— Может, мне ещё можно к ней сходить, как думаете? — спросила рыжая, но я только пожала плечами.

— Не знаю. Именно этот шанс уже упущен, но я могу погадать вам ещё раз…

— Ясно, — прервала меня Шалия и распрощалась. — Всего хорошего.

Я посмотрела ей вслед, испытывая разочарование и грусть. Интуиция подсказывала, что девушка ко мне не придёт, решила, что ей продают ещё одну свою услугу. Что ж… в чём-то это было правдой. С другой стороны, Шалия сама не сделала ничего для улучшения ситуации, хотя знала, к кому идти, так что вряд ли и другое гадание восприняла бы серьёзнее. А предсказывать гарантированные события… какой смысл.

Вот оно! Меня вдруг осенило, зачем Ошур устроил эту встречу. На испытании надо предсказать именно гарантированное событие, то, что произойдёт без согласия или несогласия на это человека. То, на что никто не сможет повлиять. А ведь я совсем об этом не думала и могла начать перебирать вероятности, помогая по привычке найти самое выгодное для человека решение… Но не это мне нужно было сейчас.

Что ж, простите, господин Хантли, но придётся вам ощутить на себе непреклонную волю Ошура. И это расставит всё по своим местам.

Уже совсем с другим настроением, я пошла вперёд. Большая лужа, кованая калитка, двухэтажный дом красного кирпича, ступеньки крыльца, перила. Наконец, я оказалась перед дверью светлого дерева и постучала.

Глава 24

— Добрый день, вы Амелия Ковальд? — Дверь открыла та самая блондинка с антимагическим ошейником. Вблизи она выглядела ещё моложе, чем показалось мне утром. Да есть ли ей хотя бы двадцать? Она что, всё-таки тут работает?

Разом накатили сомнения. Это точно надёжный эксперимент? Но если Хантли говорил… Ему я могла верить. Могла же?

— Да-а-а, — протянула я, словно засомневалась, что это моё имя. Потом тряхнула головой и сосредоточилась.

— Меня зовут Грейс Флетчер, проходите. Почти все уже собрались. — Она отступила и жестом пригласила меня внутрь. — Может, хотите что-нибудь выпить, пока ждёте? Чай, кофе?

Меня резко затошнило от волнения, и я отчаянно замотала головой. Грейс только ободряюще улыбнулась и проводила в гостиную, где уже находились Хантли, целитель Лотиан, один смутно знакомый мужчина, а один незнакомый совсем.

— Я так и не успел выразить тебе соболезнования по поводу сестры, — проговорил этот темноволосый незнакомец, с пугающими чёрными глазами, обращаясь к Хантли.

— Спасибо, Эдвард, не стоит об этом. — Хантли печально улыбнулся. Казалось, он не испытывал никакого неудобства рядом с темноглазым, а вот мне было не себе просто стоять с ним в одной комнате. Словно от мужчины во все стороны расходилась холодная злая энергия.

— Ты можешь на меня рассчитывать.

— Я знаю, спасибо. — Хантли кивнул и, наконец, посмотрел на меня. — Добрый вечер, Амелия. Осталось дождаться мэра.

Все собравшиеся мужчины поздоровались, и я растеряно кивнула им в ответ, чтобы тут же вернуться к мучающему меня вопросу.

— Господин Панс тоже придёт? — Я облизала пересохшие губы.

— А вы сомневались? — вздохнул журналист и посмотрел на меня печальным взглядом. Я кивнула, потом помотала головой. Я просто об этом не думала, застряв в мыслях об Эрнете Хантли.

— Давайте пока составим протокол? — вмешалась в наши переглядывания Грейс.

Рядом с ней тут же возник призрак, я ахнула и отшатнулась. Только невозмутимость окружающих меня мужчин и укоризненный взгляд полупрозрачного старика помогли сдержать и не закричать.

— Простите.

Я вдруг, действительно, почувствовала себя школьницей на уроке. Которая к тому же плохо подготовилась… Что и кому я хотела доказать? Сердце заполошно билось в груди, а руки похолодели. Все выглядели такими серьёзными, такими недоверчивыми. Но Эрнет говорил… Я забыла, что говорил Эрнет, в голове остался один монотонный шум, а зрение сузилось до пера в руках призрака, от которого я не могла отвести взгляд.

— Амелия, присядьте. — На моей спине оказалась чья-то горячая рука, и я вскинула глаза на подошедшего Хантли. Он подталкивал меня к столу, стоящему посередине комнаты и явно поставленному тут исключительно ради сегодняшнего эксперимента.

Я послушно села, позволив журналисту отодвинуть стул, заторможено посмотрела, как он садится напротив. Несколько секунд не понимала, что он говорит, пока до меня резко не дошёл смысл слов.

— Вы ещё можете отказаться. В любой момент, — повторил Хантли, глядя мне в глаза.

Зачем. Он. Опять. Это. Говорит⁈ Изнутри горячей волной поднялись возмущение, гнев и решительность. Да я всю жизнь гадаю! Никто не знает, чего мне стоило сохранить дар