Уроки во грехе - Пэм Гудвин

– А он священник. Поэтому наше влечение так и не зашло дальше поцелуя. Но если однажды зайдет, запомните… – Я пригладила подол и расправила плечи. – Я совершеннолетняя. Все, что между нами происходит, это наше дело. Я знаю, что он не джентльмен, и мне это в нем нравится. Но он не причинит мне боль. По крайней мере без моего разрешения. И я скажу вам слово, которое должно вас успокоить – обоюдное согласие. Это все, что у нас будет.

– Вы… – он поднес кулак к губам и прочистил горло. – Вы умная и развитая молодая девушка.

– Я учусь быть такой – и, верьте или нет, он мне в этом помогает.

– Он хороший учитель, – Кристиано задумчиво улыбнулся. – Думаю, вы тоже его чему-то учите.

– Вы немного успокоились по поводу наших отношений?

– Теперь я чувствую себя соучастником чего-то, что еще не случилось.

Пока.

Это слово повисло в воздухе. Он не верил, что мы ограничимся поцелуем. Возможно, он был прав. Но не ему было об этом волноваться.

Последние три месяца я провела, колеблясь между ненавистью к священнику и вожделением к мужчине, и несмотря на это мое сексуальное влечение не утихло. С каждым днем оно нарастало, усиливалось, сгущалось. И в то же время я ценила каждый проведенный вместе миг.

– Не буду вас отвлекать, – Кристиано махнул в сторону зала. – Если вам нужно будет поговорить, я рядом.

– Спасибо.

– Идите, – он снова светло́ мне улыбнулся. – Хорошего вечера.

В надежде провести его именно так, я расправила плечи и поспешила в зал.

Праздник зимы был самым долгожданным событием в школе. Все ученики академии «Сион» и школы Святого Иоанна жили ради этого дня. Баскетбольные площадки переделывали в танцпол. По периметру дальней стены расставляли столы с закусками и пуншем. Диджей ставил сеты, которые транслировались через динамики, а с потолка свисали бумажные декорации, большинство из которых придумала я.

В Бишоп Лэндинг я принимала участие во всех балах и официальных мероприятиях, которые проходили каждые вторые выходные. Я их ненавидела. Ненавидела претенциозные канапе, фальшивые улыбки и то, как моя мать шла со мной под руку, следя за каждым моим шагом, лишь бы я ее не опозорила.

Меня заставляли ходить на мероприятия так же, как заставили приехать в академию. Это все делалось ради того, чтобы мама могла контролировать мою жизнь так, будто я ее пешка.

Но эта вечеринка была иной. Мамы тут не было, зато был некто, кого я отчаянно хотела увидеть.

Вся в волнении, я шагнула в открытые двери – и мой взгляд тут же сосредоточился на нем. Сквозь мерцающие огни, сквозь толпу танцующих я увидела его, стоящего, словно дозорный, в дальнем углу зала.

Во всем черном, с квадратом колоратки на воротничке рубашки, он смотрел на меня так пристально, словно отмечал все детали. Его взгляд не упустил ни миллиметра моего тела, опускаясь и поднимаясь от лица к носкам туфель и обратно.

Меня окутала музыка. Ученики замерли и повернулись ко мне. Но я видела лишь его.

Дыхание участилось, а жар и голод сплелись воедино. Мне хотелось бежать к нему. Я желала снова ощутить его губы, его язык, услышать его стон, извиваться в его умелых руках. Я хотела раздеть его и трахнуть что есть мочи. И видя, как пылает его взгляд, я знала, что он думает обо мне то же самое.

– Боже правый, вы оба выдаете себя с головой, – прошептал Кристиано и провел пальцами по моей спине. – Отведи от него взгляд и иди ищи Дейзи.

Моргнув, я вышла из оцепенения. И тут я заметила, что все вокруг смотрят на меня. И на него тоже.

Вот черт.

Глава 22

Тинсли

Где Дейзи?

Я шла, крутила головой по сторонам, глядя на всех, кроме того единственного человека, который занимал мои мысли.

Взгляд Магнуса прожигал мне кожу, и я, избегая смотреть в его сторону, сосредоточилась на поисках подруги.

Она стояла в одиночестве на краю танцпола. Никто не разговаривал с ней и не замечал ее присутствия. Ученики обходили ее стороной, словно она была прокаженной.

Я знала, что старшеклассники могут быть злыми, но за последние три месяца поняла, что девочки из «Сиона» хуже всех. Особенно Невада Хильдебрандт.

Я держалась подальше от этой стервы. После того как она обвинила меня в том, что я крыса, она со мной больше не общалась. Скатертью дорожка, но я ничего не забыла.

В динамиках заиграла знакомая музыка. И, заметив Дейзи, я протанцевала в ее сторону.

– Почему ты не танцуешь? Покажи им, как это делается. – Я повиляла бедрами и протанцевала вокруг ее неподвижной фигуры.

– Они не готовы увидеть меня во всей красе.

– И никогда не будут. Просто выйди и порви танцпол.

Я целый час накручивала ей локоны, но они уже начали опадать. Я потянулась к ней, распушила прическу и уложила милые завитки вокруг ее лица.

– Брось, – она отмахнулась от моей руки.

Но от меня не ускользнула ее мимолетная улыбка. На самом деле ей нравилось, когда я суечусь вокруг нее.

– Когда ты наконец спросишь, что у меня с лицом? – она скрестила руки на груди.

Только не это.

– Никогда, – вздохнула я.

– Почему нет?

– Потому что с ним ничего не происходит. Вот в чем проблема. – Я схватила ее за руки и расплела их, опустив по бокам. – Вот видишь? Никаких защитных жестов. Будь более приветливой. – Я отступила назад, наслаждаясь ее великолепным видом. – Боже, ты горячая штучка. Хотелось бы мне быть лесбиянкой, чтобы с тобой замутить.

– Назойливая муха, – она сглотнула и отвернулась. Но она не смогла скрыть радость в голосе. – Уйди.

– Нет уж. Ты от меня не отделаешься, – я ткнула ее пальцем в ребра. – Мы лучшие подруги, помнишь?

Она мне улыбнулась.

Но, посмотрев мне за спину, сжала губы.

– Идет.

Повернувшись, я увидела Такера Кенсингтона, который приближался к нам. Он неотрывно смотрел на меня, бесстыже оглядывая мои каблуки и платье.

За последние несколько недель я немного изменила мнение о нем. Сначала мне казалось, что он эгоистичный незрелый засранец с трастовым фондом, но он показал и свои сильные стороны, такие как талант к футболу и умение справляться с нападками Дейзи.

Он приложил много усилий, чтобы поладить с моей колючей подругой, но самое лучшее было то, что его намерения были искренни. Казалось, он наслаждался, делая ей комплименты.

Я все еще не понимала, почему его так тянуло ко мне. Я не очень хорошо с ним