Прирученная воинами - Грейс Гудвин

Его губы опустились к моим, задержавшись в мягкой ласке, более благоговейной, чем сексуальной. Его рот был мягким и теплым, нежным. Слезы выступили у меня на глазах, когда его полная преданность, обожание и отчаянное стремление быть любимым наполнили меня через нашу связь. Он тоже страдал из-за смерти Минтара, но не показывал этого. Ошейник давал мне уникальную возможность осознать его боль, его потребность во мне; именно мне выпало утешить его, любить его.

– Конрав.

Я прошептала его имя, поднимая руки, чтобы запустить пальцы в его волосы. Я притянула его к себе, притянула его лицо к своей шее, обнимая его так, как он хотел, мой огромный партнер-воин. Он действительно нуждался во мне, он не просто сказал эти слова, чтобы успокоить меня или убедить меня остаться.

Я обнимала его, проводя пальцами по его волосам снова и снова в успокаивающем жесте, любя его, как только могла. Его золотистые волосы были как тоненькие шелковые нити между моими пальцами.

– У тебя такие мягкие волосы.

В ответ он усмехнулся, в то время как его нежные руки успокаивающе скользили вверх и вниз по моей спине.

– Ты мне нужна, Аманда. Мы оба нуждаемся в тебе. Ни один из нас не умеет выражать свои чувства словами. Так что спасибо богам за ошейники, – он поцеловал меня. – Да, я люблю трахать тебя, я люблю твое тело, твою мокрую киску, звуки, которые ты издаешь, когда мы тебя любим, но все намного больше, чем это. Ты мне нужна вот такая, мягкая и нежная. Мне нужно чувствовать твою любовь вокруг меня, успокаивающую пожары, которые бушуют в моей душе. Исцеляющую меня, даже когда я на самом деле не ранен. Мне нужно иметь возможность тихо сидеть, держа тебя в объятиях, вот как сейчас. Григгу это тоже нужно, даже больше, чем мне. Его ярость похожа на вулкан внутри него. Ты нужна нам. Ну, пожалуйста, Аманда. Ты не можешь оставить нас.

Я никогда не думала о том, чтобы остаться навсегда. Хоть я и знала, что не смогу вернуться домой, мой разум не был сосредоточен на идее посвятить себя своим партнерам, избрать их. Но они только что дали мне все, чего я просила, все, что мне было нужно, чтобы стать свободной, чтобы сделать свой собственный выбор. Многие годы моя жизнь была моей работой и ничем иным. У меня не было вариантов. Но теперь выбор был ясен. И в этот момент я без тени сомнения знала, каким именно будет этот выбор.

– Я никуда не ухожу. Ты мой, Рав. Ты и Григг – мои.

Теперь, когда я приняла решение, мой голос стал сильнее. Увереннее.

– Мне нужно связаться с Землей, рассказать им, что я видела здесь. Им нужно знать правду.

– Они не будут слушать.

Рав поднял голову с моего плеча и встретился со мной взглядом.

– Мы пытались сказать им. Мы показали им трупы воинов, таких как Минтар, показали им картины сражений, разведчиков Улья, их интеграционных пунктов. Все это.

– Что?

Я напряглась, гнев начал душить меня. Мне не рассказали ничего из этого. Трупы? Видео установок и кораблей Улья, солдат Улья в бою.

– Мы дали им все необходимые доказательства. Им не интересно слушать.

Хоть я и не хотела в это верить, я знала, что Рав говорит правду. Я не нуждалась в подтверждении его слов ошейником, чтобы поверить.

– Если у них были доказательства, то зачем они отправили меня сюда? Чего они хотят?

Рав нежно поцеловал меня в губы, и его взгляд затуманился.

– Я не знаю, подруга. Ты мне скажи.

О, я все хорошо знала. Оружие. Они хотели оружие. Технологию. Все, что поможет им в их борьбе за господство на нашей маленькой голубой планете. Мое присутствие здесь не имело никакого отношения к Коалиции или прибытию пришельцев. Речь шла о мелких земных войнах, о непрекращающейся борьбе за власть.

После того, что я сейчас видела, их маниакальная борьба за превосходство казалась смехотворной. Здесь было нечто гораздо большее – то, что людям, с их мелкими разборками, еще предстояло понять.

– Когда прибудут первые солдаты Земли?

– Скоро. Завтра.

Матерь вашу! Времени у меня было немного.

– Сначала я хочу встретиться с ними, поговорить. И…

Мой голос затих, пока я обдумывала, что можно сделать, чтобы убедить солдат, прибывающих с Земли, что угроза реальна.

– И?

– Я хочу, чтобы они увидели тело Минтара. Я хочу, чтобы они посмотрели, что случилось. У вас есть видеофайл? Есть ли камеры в медпункте?

Рав застонал, и я почувствовала его полное отвращение к этой идее.

– Все, что происходит на этом корабле, записывается.

Все? Вот дерьмо. Этого мне тоже не сказали. Но эту заботу можно было отложить на потом.

– Позволь мне показать им, Рав. Я знаю этих ребят, их тип. Они живут по твердому кодексу чести. Их верность абсолютна. Они будут слушать меня.

– Надеюсь, что так. Я искренне надеюсь на это. Потому что, если они хотя бы только косо посмотрят на тебя, если Григг сочтет, что они представляют угрозу, он их убьет.

Я вздрогнула, зная, что Рав говорит правду. Терпение Григга было доведено до предела мной, хреновым отношением Земли и понесенными в этот день потерями.

– Они не будут смотреть косо.

– Хорошо. Но ты должна знать, любимая, что если Земля попытается напакостить флоту Коалиции, она проиграет.

– Позволит ли Межзвездная коалиция Улью нас уничтожить? Разрушить Землю?

Эта мысль была ужасающей, но я понятия не имела, какое решение может принять Премьер родного мира Рава или лидеры других планет, если лидеры Земли не вытащат головы из задниц. Земля была такой маленькой и такой очень, очень далекой.

– Нет. Мы защитим их, даже если они этого не заслуживают. В вашем мире миллиарды невинных людей, которых нужно прикрыть.

– А что насчет наших солдат? Ты знаешь, что лидеры Земли не перестанут пытаться раздобыть оружие. Пилот-человек может легко украсть корабль. Зачем вообще пускать их сюда? Не понимаю.

Рав гладил меня по щеке, пока объяснял.

– Ты должна понимать, мы очень, очень далеко от твоей родины. Если пилот-человек украдет корабль, он никогда не сможет выбраться из этой системы живым. Свету вашей звезды нужны тысячи лет, чтобы дойти до нас. В коалиции насчитывается более двухсот шестидесяти планет, большинство из которых находятся в разных солнечных системах. Флот защищает триллионы существ, сотни миров, разделенных огромными пространствами. Мы живем, сражаемся и умираем, и большинство никогда