Как поцеловать кинозвезду - Дженни Проктор

— Oscar de la Renta, мы идём!

— Оскар де ла кто? — переспрашиваю я, пока они тащат меня к выходу.

— Оскар де ла мечта, — говорит Лайла и берёт меня под руку. — Есть какие-то предпочтения по цвету?

— Это ужасно, если я скажу, что у меня вообще нет мыслей насчёт вечерних нарядов? — Мы сворачиваем налево и идём по Мэдисон-авеню вслед за Оливией.

— Даже по фасону? Без рукавов? С пайетками? С оборками? — дразнит Лайла.

— Без оборок и без пайеток, — отзывается Оливия, бросая взгляд через плечо. — Одри нужно что-то элегантное. Что-то утончённое.

— Одри нужно что-то удобное и такое, в чём можно ходить, — говорю я. — Всё, чтобы не навернуться перед камерами.

— У тебя будет Флинт, — говорит Кейт. — Он не даст тебе упасть.

Меня накрывает волна тревоги. Он и правда будет рядом. Наверняка с рукой на талии или на спине. И меня пугает, насколько сильно я этого жду.

Может, дело в сегодняшнем возбуждении. Или в том, как дружелюбно и по-семейному ведут себя его сёстры. Или в том, что в каждом моменте чувствуется присутствие Флинта — он столько сделал, чтобы я почувствовала себя особенной. Но впервые моя постоянная тревога от того, что будет дальше, превращается во что-то менее пугающее. Ближе к предвкушению. Такому хорошему, приятному предвкушению, от которого в животе порхают бабочки и сердце стучит где-то в горле.

— Ладно, — говорит Оливия, останавливаясь у дверей бутика Oscar de la Renta. — Нас ждёт Реми. Она подобрала для тебя несколько платьев, которые будут сочетаться с образом Флинта для красной дорожки.

— Боже мой, как волнительно! — восклицает Лайла у меня за спиной. — Тэйтум, ты когда-нибудь носила платье от кутюр? Это действительно так прекрасно, как я себе представляю?

— Это настоящее волшебство, — говорит Тэйтум, и я хмурюсь. Я даже не представляю, что значит носить платье от кутюр.

Тэйтум накрывает мою руку своей и сжимает.

— Это значит, что ты надеваешь единственное в своём роде платье, а не что-то с распродажи.

— То есть оно одно-единственное? А если оно мне не подойдёт?

— Оно подойдёт, — говорит Лайла. — Его подгонят под тебя. Всё, что нужно. Разве не в этом часть волшебства? — Она смотрит на Тэйтум — ту, кто стал для нас источником знаний обо всём, хоть как-то связанном с миром знаменитостей.

— Не переживай за посадку, — подтверждает Тэйтум.

— Всё! Вперёд! — говорит Оливия.

Я влюбляюсь в первое же платье, которое надеваю.

Оно небесно-голубого цвета — почти такого же оттенка, как мои глаза, — с облегающим лифом и мягким расклёшенным низом, начинающимся с середины бедра. Поверх всего платья идёт полупрозрачная кружевная сетка, расшитая крошечными цветами (честно говоря, я понятия не имею, как описывать платья), и эта сетка поднимается выше — закрывает грудь и плечи, создавая ощущение, будто цветы растут по моей коже.

Это самое красивое, что я когда-либо надевала. Я прижимаю руки к животу, будто этот жест поможет успокоить бурю внутри.

— Думаю, подгонка не потребуется, — говорит Реми, подходя сзади и слегка подтягивая ткань на плечах. — Сидит идеально.

— Ты выглядишь потрясающе, — говорит Оливия, и остальные согласно кивают.

— О, — отзывается Тэйтум, поднимая мою сумку с лавки позади трёхстворчатого зеркала, у подиума, на который меня водрузила Реми. — У тебя звонит телефон. — Она достаёт его из внешнего кармана и улыбается. — Брать будешь? Это Флинт.

Комната взрывается визгами, как будто это вечеринка у девочек в средней школе, и я только что получила сообщение от мальчика, который мне нравится. Забавное сравнение, если учесть, что я не была такой девочкой в школе. Мне не писали мальчики, и я не устраивала пижамных вечеринок. Но сейчас, с этими женщинами, поддерживающими меня всем сердцем, я вдруг понимаю, каково это, наверное, было.

Тэйтум протягивает мне телефон, и я тут же отвечаю, пока звонок не сбросился.

— Привет, — говорю немного запыхавшись. — Привет. Здравствуй.

— Весело проводишь время? — гладкий голос Флинта вызывает мурашки по коже, и сердце начинает колотиться быстрее. Я провожу рукой по обнажённой руке, будто жест успокоит бешеный пульс. Поднимаю взгляд — на мне пять пар глаз.

— Очень. Но... подожди секунду. — Я спрыгиваю с подиума и иду в примерочную за спиной. Оборачиваюсь к своей воодушевлённой публике: — Я просто возьму трубку там.

Дверь в примерочную не даёт много уединения, но хоть что-то.

— Всё, я здесь, — говорю, прислоняясь к стене, а потом быстро выпрямляюсь, вспомнив, в каком дорогом платье нахожусь. — Извини. Как ты? Как прошла встреча?

— Продуктивно, — отвечает Флинт. — Мне нравится то направление, в котором мы движемся.

— Отлично. Это хорошие новости.

— Как проходит день? Всё, что нужно, уже нашли?

— Флинт, я получила в сто раз больше, чем нужно. Оливия неудержима. Ты возненавидишь меня, когда получишь счёт по карте.

— Она просто следовала моим указаниям, — легко отвечает он. — И я не переживаю насчёт счёта.

— Я бы не была так уверена. Я купила джинсы, которые стоят половину моего ипотечного взноса. Ты понимаешь, насколько это глупо? Скольких детей можно было бы одеть на эти деньги?

— Если хочешь, я могу прислать список своих благотворительных взносов за год, — говорит он с лёгкой ноткой юмора.

— Просто скажи, что ты тратишь на благотворительность больше, чем на меня сегодня. Всё это просто... не знаю. Через край?

— Одри, ты заслуживаешь немного роскоши.

Я закрываю глаза, ошеломлённая от того, как приятно слышать, как он произносит моё имя. И не только это. Он сказал, что я заслуживаю роскоши? Да остановись же, моё бедное сердце.

Я прижимаю ладонь к груди. Не стоит так думать. Не стоит настолько наслаждаться его вниманием.

— Уверен, в тех джинсах ты выглядела потрясающе, — говорит Флинт.

Я улыбаюсь, радуясь, что его сёстры не видят моё глупое выражение лица. Джинсы и правда сидели идеально. Это лучший вид моей попы за всю жизнь — не то чтобы я когда-то особо задумывалась, как она выглядит в брюках. Максимум — надевала джинсы, которые сёстры швыряли в меня, уверяя, что будет нормально, даже если они коротковаты. И это слегка пугает — узнать, как магически могут сидеть джинсы, сшитые под твою фигуру, а не под их миниатюрные формы.

— Возможно, — говорю, всё ещё улыбаясь. — Хотя ничего не сравнится с платьем, в котором я сейчас.

— Не могу дождаться, чтобы увидеть его. Реми хорошо о тебе заботится?

— Она и все остальные, — отвечаю, слыша в его голосе, насколько ему важно, чтобы это было правдой. — Спасибо за сегодняшний день, Флинт. Возможно, завтра я сойду с ума, пытаясь уместить всё в шкафу, но прямо сейчас... это