Найденыш. Дракоша в академии - Марго Арнел

Подозреваю, что именно поэтому они с папой и предложили мне поступить в академию. Мироходцем я была и так, пусть и в обличье боевого фамильяра. Однако ничто не мешало мне перевоплощаться в человека в каждом из миров. Ментальной, боевой, защитной и целительной магии меня могли обучить и на дому. Но родителям не хотелось, чтобы я, пусть и по своей природе необычное создание, с корнем отрывала себя от общества и остальных людей.

В кухне пахло чем-то умопомрачительно вкусно. Тетя Зои — худенькая, с темной стрижкой под мальчика — сидела на подоконнике, потягивая вино. Мама готовила. Папы не было дома — с дядей Райли задержался в министерстве. Они заполняли какие-то документы на включение их в качестве защитников и сопровождающих других мироходцев.

Мама пока решила остаться дома — переживала, что экспедиция затянется, а мне может понадобиться помощь. Моральная или по учебе… И бесполезно говорить, что мне уже семнадцать, и вообще я, на минуточку, дракон! Ну, наполовину.

К сожалению, история с подменным порталом все-таки добралась до ушей родителей. Сначала все, конечно, переполошились, а потом папа еще и сделал выговор за то, что я скрывала это от них!

Правда, мама, подуспокоившись, сказала со вздохом: “Не вини ее, Леон. Помнишь, какой была я? Помнишь, как скрывала едва ли не каждую опасную экспедицию от своей мамы? Ложь во спасение…”

С тех пор на какое-то время они решили путешествовать в другие миры по очереди — чтобы, случись что, вовремя среагировать на угрозу. Переубедить их мне не удалось.

А может, это лишь повод, развеселившись, подумала я? Может, мама с тетей Зои решили немного отдохнуть от своих мужчин и устроить затяжной девичник? Вот сейчас они, кажется, очень даже весело проводят время.

Направляясь ко входной двери, в которую только что постучались, я хихикнула себе под нос. Открывая дверь, я готовилась увидеть Тали.

Да, она была там, но разница между ожиданием и действительностью была столь разительной, что я в самом прямом смысле застыла с разинутым ртом.

Белое в цветочек (или, в редких случаях — светлую полоску) ситцевое платье сменила длинная черная юбка с разрезом и черная же кружевная блузка. Белесые, почти бесцветные волосы Тали тоже приобрели цвет воронова крыла. Глаза были подведены черным, губы лишь тронуты блеском.

Та-а-ак, а это, вероятно, подростковый бунт во плоти…

Удивительное дело, но ей шло. Макияж делал ее визуально чуточку взрослее и серьезнее, а в совокупности с макияжем и природной бледностью лица придавал Тали загадочности и готичности (подразумеваю, на то и был расчет).

Непривычный, но крышесносный образ. Как будто серая мышка враз превратилась в пантеру.

— Охренеть, — сорвалось у меня.

— Дэйзи Уайт-Адамс! — донесся с кухни возмущенный мамин голос.

В нашей семье не ругались. Ну или делали это так, чтобы другие не слышали. Импульсивная и не признающая никаких правил и ограничений тетя Зои не в счет.

Мама показалась в коридоре — вероятно, хотела узнать, что меня так потрясло. Она уже видела Тали, но только мельком.

— Это Тали, — со значением сказала я.

— О… — начала мама и, заметив мою вздернутую бровь, с усилием закончила: — Ого.

Я фыркнула.

— Я так и сказала.

Тали переминалась с ноги на ногу, смущенная столь пристальным вниманием к ней.

— Давай заходи, — улыбнулась я.

Ужин был чудесный — вкусный, сопровождающийся приятной беседой и шумным смехом. Тали, кажется, полностью расслабилась и смогла забыть обо всех своих тревогах. Да, рано или поздно, проблемы придется решать, но она как никто другой заслужила небольшую передышку.

О смене имиджа, проявив небывалый для себя такт, расспрашивать Тали я не стала. О ссоре с мамой — тоже. Чувствовала, что Тали пока не хочется об этом говорить. Зато все воскресенье слушала от нее восторги по поводу новой специализации и учебе на факультете некромантии.

Тали вывалила на меня целый ворох терминов, о половине которых я слышала впервые, а вторую половину понимала едва-едва. Не знаю, чем подругу так сильно привлекала некромантия, но если она счастлива, то счастлива и я.

Понедельник я ждала с нетерпением. До безумия, до зуда в кончиках ногтей хотела увидеть реакцию Эйба на обновленную — и гораздо более уверенную в себе Тали. Может, ей помог новый образ, который она использовала как маску, как щит, может, та, напротив, проявила ее истинную личину. А может, дело в самих переменах. Больше никакого давления. Никакой необходимости оправдывать чужие ожидания и исполнять чужие мечты, расплачиваясь за это собственным здоровьем.

Та самая пресловутая свобода, для каждого — своя.

Думая об этом, я не могла, конечно, не подумать и о Рафаэле. Наверное, с моей стороны было наивно думать, что наша последняя встреча что-то изменила между нами. Но мне и правда казалось…

Я ждала от него звонка или хотя бы сообщения. О том, как там Буп, встретился ли он снова с белой кошечкой, что там с моей кровью… Как у него дела? Подумал ли он над моими словами?

Он не позвонил и не написал, а я… Что-то мешало мне сделать это первой. Да что со мной? Даже сам Рафаэль сказал, что своего я не упущу. То же, пусть и чуть другими словами, говорила мне Тали. Но от мысли, чтобы взять телефон и набрать номер Рафаэля, я начинала нервничать до желания забраться под одеяло и какое-то время оттуда не вылезать. Такая вот защитная реакция, что поделать.

И дело не только в Эмбер. Точнее, не только в ней.

К счастью, теперь было кому отвлечь меня от всех угрожающих моему спокойствию мыслей. Справедливости ради, касались они одного только Рафаэля. Насчет очередной учебной недели я ничуть не волновалась. Напротив — очень сильно ее ждала.

Утро понедельника полностью оправдало мои ожидания… Правда, с учебой это было никак не связано.

Следом за порталом мы с Тали миновали и ворота. Я заранее сбросила смс-ку Эйбу — попросила подождать меня у главного корпуса, где наши с Тали пути и расходились. Мой вел в другой корпус, ее — в подвал.

Эйб стоял у крыльца… вместе с Блэр. Ну куда же теперь без нее! Если честно, мне кажется, Эйба стало тяготить ее чересчур навязчивое внимание. Она же шагу проходу ему не давала! И если поначалу внимание брюнетки из 4Б Эйбу льстило, то теперь складывалось ощущение,