Божественная одержимость - Кристина Руссо

Я хотела, чтобы он продолжал. Я жаждала этого.

— Впусти меня, детка. Ты можешь принять меня, — проговорил Тревор мне в ухо глубоким хрипом, все еще медленно поглаживая меня.

Я позволила себе потеряться в этом моменте. Наслаждаться тем, как хорошо он чувствовался внутри меня и обнимал меня, несмотря на легкий дискомфорт. Мое тело и разум растворились в нем.

Я почувствовала, как он вошел глубже и с большей легкостью.

— Черт, вот и все.... — Тревор не стал быстрее. Но он стал грубее. Что сводило меня с ума, поскольку он все еще двигался во мне безумно медленно. Но его удары были глубже — мощнее, но в то же время медленнее. — Вот так, детка. Впусти меня.

В то время как одна его рука все еще удерживала мои бедра на месте, другая запуталась в моих волосах, его хватка была собственнической. Его мышцы напряглись от сдерживаемого напряжения. Он жадно прижался губами к моей шее.

С последним движением его бедер я почувствовала, как головка его члена достигла моего предела. Ударные волны взорвались в моей сердцевине, прежде чем распространиться по всему телу. Моя спина выгнулась навстречу Тревору, угрожая принять его глубже, когда сдавленный крик удовольствия вырвался прямо из моего горла.

Он был невероятно глубоко внутри меня.

Настолько, что мои мышцы свело судорогой.

Мое тело дернулось. Все ощущалось слишком сильно… Слишком интенсивно.

Я содрогнулась вокруг него; сильный, внезапный оргазм беззвучно пронзил меня.

Как только все закончилось, нахлынуло смущение. Я кончила так сильно, а он едва двигался внутри меня. Было ли какое-то правило, как долго ты должна продержаться? Я бы не смогла, даже если бы захотела...

— Черт, — Тревор застонал мне в волосы.

Я почувствовала, как мое лицо вспыхнуло. — Прости...

— Я почти кончил в тебя, amai, — Он зарычал; его глубокий, хриплый голос приглушенно отдавался в моей шее.

Мои губы приоткрылись от шока и облегчения, хотя ничего не вышло, кроме — О...

Он мрачно усмехнулся. И именно в этот момент я поняла, что, должно быть, это прозвучало так, будто я была разочарована, что он не смог продержаться дольше.

— Это не то, что я...

Ладонь Тревора закрыла мне рот. Это было грубо и жестко. Но мы оба почувствовали это, когда моя киска сжалась вокруг его твердой длины в возбуждении.

— Шшш, — прошептал Тревор мне на ухо, обрывая мои всхлипы.

Не прошло и секунды, как над ним вспыхнул белый свет. Взглянув на стену сбоку, я уловнил маленький кружок света, движущийся по ней.

Мои глаза расширились.

Фонарик.

Уборщик, или библиотекарь, или охрана, должно быть, вернулись, чтобы проверить, здесь ли еще кто-нибудь.

Страх наполнил мою грудь от того, что меня вот так поймают. Нижняя половина кабинета представляла собой сплошную стену, в то время как верхняя половина была стеклянной. К счастью, часть стены была достаточно высокой, чтобы закрывать стол и нас, особенно от того, кто бы это ни был, находясь на другой стороне библиотеки. Как бы то ни было, безопасно знать, что тело Тревора полностью прикрывает мое собственное.

— Мне нужно, чтобы ты вела себя тихо, — проворчал он мне на ухо, меняя угол наклона, прижимаясь ко мне бедрами и заставляя мои глаза закатиться к затылку.

Мой пульс участился. Как он мог продолжать, когда рядом был кто — то…

— Потому что, если он услышит от тебя хотя бы гребаный скулеж, я отрежу ему уши, прежде чем убью его.

Я вцепилась ему в спину, чувствуя, как сжимаюсь вокруг него, как тиски, в то время как влага вытекала из меня и стекала к моей заднице. Мы оба почувствовали промокшее месиво моего извращенного возбуждения.

— Тебе это нравится, да? — Тревор поддразнил меня, убирая руку с моего рта к горлу; другая рука все еще сжимала мои волосы.

Когда я снова открыл глаза, слабый огонек исчез.

Вокруг была бездна, но она ничего не значила по сравнению со всепоглощающей тьмой в глазах Тревора.

Он ускорил темп, что-то порочное с рычанием пробилось к поверхности его кожи, и мои глаза закатились к затылку.

— Тебе нравится видеть, как я схожу с ума из-за тебя?

Должно быть, я тоже ненормальная, потому что, черт возьми, я тоже схожу с ума.

— Я, блядь, схожу с ума из-за тебя?

— О, Боже мой, Тревор... — Я похлопала его ладонями по щекам в порыве страсти и желания, притягивая его лицо ближе к своему. — Да...

— Боль прошла, amai? — Он медленно выходил, пока во мне не осталась только головка его члена. — Теперь тебе хорошо?

— Ммм, — простонала я, слишком возбужденная, чтобы сказать что-нибудь еще.

— Да? — Он настаивал, как будто хотел услышать это от меня.

— Да...

Он прервал меня, превратив мой стон во вздох, когда сильнее задвигал бедрами и снова достиг моего предела.

Затем он сделал это снова.

И еще раз.

Пока я не превратилась в хнычущее месиво, цепляясь за него изо всех сил, пока он входил и выходил из меня безжалостными толчками.

— Тревор... — Мне удалось вымолвить. — Думаю, я собираюсь...

Он сменил угол, затронув точку внутри меня, о существовании которой я даже не подозревала.

Фейерверк взорвался в моем сердце, пронзив весь мой мозг. Я увидела звезды перед тем, как мои глаза закатились, голова откинулась назад, а тело выгнулось навстречу ему.

Я кончала так сильно и так долго, а он не останавливался. До тех пор, пока я не задрожала под ним после своего оргазма.

Губы Тревора накрыли мои в медленном поцелуе, когда он осторожно вышел из меня. Когда тяжесть его члена легла мне на живот, я, наконец, снова смогла дышать. Лениво моргая, я наконец открыла глаза, но только для того, чтобы встретиться взглядом с его черными, как полночь, глазами.

Воздух в комнате стал статичным, и я почувствовала, как мое тело горит и гудит, тоскуя по нему. Он молча наблюдал за мной, его глаза впитывали каждую деталь моего лица, прежде чем опуститься на мои губы, когда я облизала их и прикусила нижнюю.

Мои руки опустились ему на плечи. Мои глаза затрепетали, опускаясь, пока мой взгляд не остановился на его все еще твердом члене. Я нахмурилась. — Ты не...

Его глаза потемнели. — Ты хотела, чтобы я кончил в тебя, amai?

Мои губы приоткрылись, но с них не сорвалось ни слова.

— Потому что мы можем делать это снова. Всю ночь, детка. Я буду накачивать тебя своей