Божественная одержимость - Кристина Руссо

Это жестко, быстро и умопомрачительно напряженно.

Наталье пришлось зажать рот рукой, когда она кончала, чтобы не закричать, а мне пришлось сдержаться, чтобы не кончить в нее, вместо этого вытащив и пролив свою сперму на ее киску и внутреннюю сторону бедер.

Ее дыхание было тяжелым и измученным в моем ухе, хотя мы не могли трахаться дольше пары минут.

Медленно опустив ее на землю, я развернул ее так, чтобы ее задница прижалась к моему все еще твердому члену. Моя грубая ладонь пробралась между ее ног, двигаясь взад-вперед, втирая сперму в ее нежную кожу. По ее чувствительной, влажной киске. Между ее дрожащих бедер. По нижней части ее живота. Пока она не стала частью ее самой.

Наталья прижалась ко мне, но не сделала ни малейшего движения, чтобы остановить меня.

Как только я, наконец, закончил, я стянул ее трусики сбоку, вернул на место и шлепнул ее по заднице — почти обезумев от того, как она подпрыгнула от моего шлепка.

Когда она повернулась, ее руки обвились вокруг моей шеи, притягивая меня к себе. Я, не колеблясь, наклонился и прижался губами к ее губам, целуя ее неряшливее, чем раньше, и потерял свой гребаный разум, когда она ответила взаимностью — мой язык кружил вокруг ее языка, посасывая его, покусывая ее губу — пока она не начала задыхаться.

— Ты не можешь вытирать мою сперму до конца игры. Поняла? — Мрачно пробормотал я ей в губы.

Она вздрогнула, когда мы продолжили целоваться, и темная, извращенная часть меня наслаждалась реакцией, которую я получил от нее.

— Ммм, — ответила она, как только мы оторвались друг от друга, подняв подбородок, чтобы встретиться со мной взглядом.

Я заглянул в ее мягкие глаза, и теплый эспрессо проник мне в грудь.

Теперь пути назад нет.

Мы.

Наши желания. Наши секреты. Наша опасная игра.

Я был более чем готов играть.

Глава 21

Настоящее

Стоянка была почти пуста. Длинные тени тянулись под мерцающими уличными фонарями. В воздухе гулял мягкий летний ночной ветерок. Отдаленный шум уличного движения и шорох шин.

Моя команда отправилась праздновать нашу победу на афтепати, набившись в машины стоимостью в миллион долларов, сопровождаемые громкой музыкой и смехом.

Я прислонился к своему черному Ferrari, на гладком карбоне которого отражался слабый отблеск лунного света, и, скрестив руки на груди, стал ждать. Мой взгляд был прикован к дверям спортзала, откуда выходили последние люди.

Вот и она.

Наталья задержалась у дверей, прощаясь со своими подругами-чирлидершами. Она улыбалась и смеялась над чем-то, что сказала одна из них, но по тому, как ее взгляд метнулся в сторону парковки, я понял, что она знала, что я здесь. Наверное, надеялась и молилась, чтобы они меня не заметили.

Наконец группа разделилась, и она повернулась, направляясь к моей машине, припаркованной в тени. Ее шаги были медленнее, чем обычно, почти неторопливые, как будто она все еще решала, хорошая ли это идея.

Когда она подошла достаточно близко, я позволил уголку своего рта приподняться в медленной ухмылке. — Это заняло у тебя достаточно много времени.

Ее щеки слегка покраснели, хотя она закатила глаза. — Я не знала, что у меня есть таймер. — Она остановилась в нескольких футах от меня, скрестив руки на груди, как будто ей нужно было сохранять дистанцию, чтобы не упасть. — Разве ты не должен быть на афтепати? Крупная победа и все такое?

Я пожал плечами, оттолкнулся от машины и шагнул к ней, сокращая расстояние между нами. — Это не совсем в моём стиле.

Ее пальцы теребили ремешок сумки, что говорило о том, что она нервничала. — А прятаться на тёмной парковке — в твоём?

— В моем, — сказал я спокойно, наблюдая, как ее глаза поднялись, чтобы встретиться с моими, после всего, все еще несколько неуверенные.

Она открыла рот, чтобы ответить, затем снова закрыла его, взглянув в сторону выезда со стоянки, откуда выезжали последние несколько машин. — Ты не обязан этого делать, ты же знаешь.

— Что делать?

— Ждать меня вот так. — Ее глаза снова метнулись ко мне, и я заметил в них легчайшую нерешительность. — Ты не обязан...

Я подошел еще ближе, обрывая все, что она собиралась сказать. — Наталья, — сказал я низким голосом; мой пристальный взгляд остановился на ней. — Ты действительно думаешь, что я куда-нибудь пойду без тебя сегодня вечером?

Она тихонько вздохнула, ее руки крепче сжали ремешок сумки. — Это не...

Нахмурившись, я приподнял бровь, призывая ее закончить предложение.

— Умно.

— Может быть, — Я согласился небрежным тоном. — Ну и что?

Ее губы слегка приоткрылись, как будто она собиралась возразить. Вместо этого она посмотрела в сторону машины и покачала головой. — Ты невозможен.

— Тебе это нравится.

Она не ответила, но то, как дрогнули ее ресницы, когда она посмотрела на меня, было всем, что мне нужно было знать.

Я отступил в сторону, открывая пассажирскую дверь медленным, обдуманным движением.

Ее глаза не отрывались от моих, когда она снова покачала головой, на этот раз мягче.

Я тяжело вздохнул. — Садись в машину, Наталья.

— Только не тогда, когда я даже не знаю, что это такое.

Это.

Мы.

— Все, что ты захочешь, чтобы это ни было.

Черт, я отчаянно нуждаюсь в этой девушке. Внутри меня есть темная потребность быть с ней. Несмотря ни на что.

Она хотела, чтобы мы встречались тайно? Прекрасно.

Друзья с привилегиями? Пока я был единственным, кто доставляет ей удовольствие.

Эксклюзивность? Я забыл о существовании других девушек с тех пор, как встретил ее.

Если бы только она знала, она могла бы получить от меня все, что захочет.

Она опустила глаза. — Мне не нравится твой ответ.

Я нахмурился, прежде чем понял. Она подумала, что я имел в виду что угодно.

— Я хочу, чтобы ты была моей. Больше ничьей. — Шагнув вперед, моя рука обвилась вокруг ее талии, притягивая ее ближе к себе. — И я хочу быть твоим. — Ее глаза снова встретились с моими. — Как тебе это?

— Все еще немного расплывчато, — Пробормотала она, и румянец на ее щеках усилился.

Я не смог бы сдержать ухмылку, скривившую мои губы, даже если бы попытался. — Ты будешь моей девушкой, amai?

Наталья протиснулась мимо меня, хлопнув меня по груди, прежде чем сесть в машину. — Ладно, жми на тормоз, плейбой.

Вздох веселья вырвался у меня, когда я поднял руку, чтобы потереть подбородок. Она что, специально меня подтолкнула? Она ещё поплатится за это сегодня вечером.