Серебряная герцогиня - Анастасия Разумовская

разгар весны тёплый дождь сменился холодным, а затем пошёл снег с дождём. Жители же Шуга, по утру увидевшие облетевшие плодовые сады, орали, ругались и рыдали, проклиная бога Смерти. Ну не лучезарную же богиню им было проклинать?

А в нескольких часах пути по северной дороге от столицы, сир Глематис Гленнский ударил в бока коня, нагнал буланую лошадку, скачущую впереди кавалькады, перехватил узду, притормаживая и, наклонившись к худенькому всаднику, прорычал сквозь дождь:

— Простудишься. Вернись в карету.

Всадник обернулся. Золотисто-каштановые волосы сейчас казались чёрными, зелёные глаза блестели как смола.

— Матьи, — рассмеялся он, — ты переживаешь за моё здоровье? Ты⁈

— Ваше высочество, вернитесь в карету, — прорычал мужчина.

— Не хочу.

Она откровенно смеялась над ним, и её лошадь, вздёрнув губу, внезапно заржала, будто поддавшись настроению хозяйки.

Глематис выругался, наклонился, крепко ухватил девушку за талию, рывком перекинул к себе в седло и направил коня к карете. Ильдика обхватила правой рукой своего могучего рыцаря за шею, а левой игриво провела по страшному шраму, чудом не разрубившему нос рыцаря и разделившему его лицо на две половины кривой диагональю.

— Торопишься к жениху? — мрачно уточнил Глематис, отдёрнув голову от нежных пальчиков.

— И к нему — тоже. А ещё тороплюсь в мягкую постель, тёплую ванну и вот к этому всему вроде яиц пашот, трюфелей, политых нежным сырно-сливочным соусом… Ну ты же понимаешь, да?

Он злобно заглянул в зелёные — сейчас не видно, но уж он-то помнил! — искрящие от смеха глаза.

— И к жениху, да, принцесса? Который решил к двум любовницам добавить ещё и жену. Однорукому трусу, лжецу и златокудрой кукле.

— Предположим, Матьи. Но, став его женой, я стану королевой Элэйсдэйра, а это, согласись, стоит того, чтобы потерпеть рядом даже златокудрую куклу. Тем более, что кукол девочки любят. Разве не так?

Глематис почти зашвырнул свою принцессу в карету.

— Если он примет участие в турнире, — прорычал разъярённо, — то я размажу его…

Девушка выглянула в окно и улыбнулась:

— Если он даже в десятеро раз менее умён, чем о нём говорят, то он не примет участия в турнире.

И, рассмеявшись, исчезла в темноте кареты. Глематис пришпорил коня.

Глава 15

Тайные послания

Глен-на-Горе — столица маленького королевства Гленн — был очень крохотным, тесным городком, дома которого почти садились на спины друг друга и бодались крышами. Горный щит, по которому пролегал путь свадебного поезда, тоже не поражал роскошью и красотой, но Королевские земли…

Леса, рощи, сады, белёные каменные дома под черепичными крышами, и — небо, огромное, не стиснутое горными вершинами. И вот теперь — Шуг. Город, утопающий в зелени и цветах. Нарядные улицы, бульвар, вдоль которого выстроились… городские стражники? Гвардейцы? Ильдика не знала, но мужчины, расположившиеся по росту от менее крупных к более высоким, в голубых одинаковых плащах, восхитили её. Толпа за ними громко вопила от восторга, из распахнутых окон на дорогу падали, словно метель, лепестки цветов. И музыка. Отовсюду звучала музыка.

«Пожалуй, оно того стоило», — невольно подумала Ильдика, испытывая непривычное для неё чувство девочки, попавшей в волшебную сказку.

За несколько часов до въезда в королевский город, свадебный кортеж остановился в предместье, где принцесса смогла привести себя в порядок, а слуги украсили карету цветочными гирляндами. И сейчас Ильдика в нежно-зелёном — под цвет глаз — платье, с высоким воротником до самых золотисто-каштановых волос, убранных в искусную причёску и украшенных жемчужинами, улыбалась из окна кареты будущим подданным.

Сир Глематис Гленнский ехал впереди, а потому не портил восторг невесты своим угрюмым видом.

И вдруг толпа, и так до предела взволнованная, заволновалась ещё сильнее. Не выдержав любопытства, Ильдика едва ли не наполовину высунулась из кареты, не слушая брюзжания придворных дам.

Озарённый лучами восходящего солнца к ней скакал прекрасный принц на серебристо-вороном коне. Солнце запуталось в его волосах, голубой плащ трепетал на ветру. Ильдика зажмурилась. «Я становлюсь сентиментальнее старухи», — отругала себя мысленно и снова опустилась на сиденье. «Его народ его любит. Это хорошо».

Король Ульвар подъехал к карете невесты, осадил коня, нагнулся, улыбаясь. Проклятье! Он был куда красивее портрета. Ильдика всегда считала, что блондины глупы и женственны, но этот… Голубые глаза смеялись. Задорно и с вызовом. Или с насмешкой? Властный изгиб губ. Острый ум, который не скроешь и… Красив и мужественен.

— Рад увидеть, наконец, ту, которую видел лишь на портрете. В жизни вы куда лучше.

— Вы тоже. Признаться, я даже расстроена, — весело и дерзко ответила Ильдика.

Ульвар приподнял неожиданно тёмную бровь, а потом чуть прикусил губу, словно пытаясь удержать рвущуюся усмешку, и шепнул:

— Вам тут не душно?

— Немного.

Вот эта манера… кусать нижнюю губу… Вот вроде не по этикету и… Но почему так сердце застучало? Впрочем, зубы, надо признаться, у короля были не идеальны: мелкие и острые. Ну хоть зубы не идеальны — уже хорошо.

Внезапно Ульвар распахнул дверцу кареты и протянул принцессе руку. Левую.

— Сбежим?

— Ваше величество! — протестующе прошипела Нидара, старая придворная ведьма, обучавшая Ильдику этикету.

И это всё решило. Ильдика поднялась, схватилась за протянутую руку, и, раньше, чем успела испугаться, оказалась в седле: король переместился на круп, покрытый голубой попоной. Прижал невесту к себе левой рукой и бросил коня вперёд. Толпа заревела от восторга.

Как же это было неприлично!

Ильдика рассмеялась, замахала рукой, глядя на будущих подданных. Мельком увидела лицо сира Глематиса, искажённое судорогой гнева, обернулась к жениху, поймала его внимательный взгляд.

— Мы оба оказались умнее, чем думали друг о друге, не так ли? С этим придётся как-то мириться, — шепнул он.

— Вы разочарованы?

— Пока не решил, — откровенно рассмеялся Ульвар.

Ильдика насмешливо посмотрела на него. Всё шло совсем не так, как она задумывала. Всё изначально пошло наперекосяк.

— Будем отменять свадьбу?

Она всё же не удержалась от подколки. Король расхохотался в голос и фыркнул:

— Не дождётесь, милая принцесса.

А дальше их ждало театрализованное представление. Но Ильдика едва понимала, о чём поют артисты. Кровавых всадников она узнала без труда. И в целом, спектакль был хорош. Но мысли толклись в её голове, как стая суматошных стрижей, мешая что-либо слышать и понимать.

Они с Ульваром расположились в королевской ложе и смотрели на представление сверху вниз, и жених, щекоча её ухо горячими дыханием, периодически шептал: