Сыграем в любовь? - Шарлотта У. Фарнсуорт

Как я и ожидала, на первом этаже царит настоящий хаос. Туда-сюда носятся люди с кучами скатертей, букетов и раскладных стульев.

Я по привычке направляюсь на кухню. На тумбе лежат сконы[2] с голубикой, и еще осталось немного кофе.

Я беру завтрак и выхожу на улицу. Погода чудесная – теплая, на небе ни облачка, сияет солнце. Она была замечательная всю неделю: ни одной грозы с той ночи, когда я встретилась с Дрю. Наверняка это знак, пусть я в них и не верю.

Я не хочу завтракать на террасе и иду ближе к воде. Завтра я вернусь в город. У Нью-Йорка собственная особая атмосфера, однако мне ближе не бетон, а природа. Согретая солнцем трава, гладь озера чуть поодаль. Я буду скучать по этим видам. И по парню настолько заботливому, что он ради меня вчера ночью оставил свет в комнате включенным.

Я хочу вдохнуть эти ощущения, впитать их кожей, запечатлеть в памяти навечно…

Я так сосредоточена на дороге и на том, чтобы не пролить кофе и не уронить скон, что до последнего момента не замечаю его.

Я резко останавливаюсь и бесстыдно перевожу взгляд с лица Дрю на его футболку и сетчатые шорты. Не смотрю в глаза, а наслаждаюсь другим видом. По моей коже, словно разгорающийся от свежего топлива лесной пожар, медленно проходит тепло.

Знаете одну из главных причин, по которой я жалею, что сбежала прошлой ночью? Я ужасно хотела переспать с Дрю.

– Привет!

– Привет, – отвечает Дрю, оглядываясь на Джареда и Роуэна.

Его компаньоны страшно вспотели и тяжело дышат. Дрю же будто и вовсе не бегал.

– Доброе утро, Харпер! Умираю от жажды, – выдыхает Джаред и идет дальше.

Через секунду удаляется и Роуэн. Мы с Дрю остаемся наедине – ну, насколько это возможно, когда по поляне снуют дюжины людей. Кто тащит коробки, кто расставляет столы. До свадьбы остались считаные часы.

Я перевожу взгляд на пирс, где собиралась позавтракать, а затем смотрю на Дрю. Он глядит куда-то мимо меня – на здание. И для меня все это кажется метафорой.

Может, Дрю действительно было скучно в Порт-Хэвене, или же он настолько любит помогать людям. Или я выглядела совсем уж безнадежно, когда рассказывала о свадьбе, попивая на крыльце дешевую текилу.

Он приехал сюда, чтобы оказать мне услугу. Заняться чем-то интересным в конце лета, прежде чем вернуться к хоккейным будням.

Причина его прибытия на турбазу не так уж важна. Завтра мы оба уедем – только он смотрит в будущее, а я оглядываюсь на прошлое.

Наша жизнь станет такой же, как и прежде. Я продолжу заниматься рутиной в Нью-Йорке, а он – каждый день слушать, как тысячи людей кричат его имя в Сиэтле. А каждый ли вечер проходят хоккейные матчи? Понятия не имею. Может, только раз в неделю. Однако в любом случае мои будни совершенно другие. И я даже не знаю ничего о хоккее – еще один знак, что мне нет места в жизни Дрю.

– Хорошая погодка для свадьбы, – говорит Дрю, осматривая полную занятых рабочих площадку.

– Ага, – сглатываю я.

Глаза Дрю – оттенка зеленого, который невозможно описать и забыть, – смотрят в мои.

– Ты в порядке?

– Ага, – киваю я. – Просто день сегодня будет… насыщенным.

По лицу Дрю видно, что он отлично меня понимает. День действительно намечается богатый на чувства. Свадьба – событие само по себе эмоциональное и волнительное. А еще на месте моего папы будет ощущаться огромная пустота. Он должен был подвести Амелию к алтарю, разделить с ней второй танец. Рядом с озером, которое так любил.

После нашего с Амелией последнего разговора я поняла, что об этом думала и моя сестра. Да, наверное, и мама. Но на этом список, пожалуй, заканчивается. Наверняка многие друзья Амелии и родственники Тео даже не подозревают, что отсутствует кто-то важный. Считают Саймона нашим отцом – как Линкольн. По внешним признакам это не опровергнешь. Мы как семья из сериала: ее члены похожи друг на друга, хотя актеры не в родстве.

Дрю опускает взгляд. Судя по всему, он только сейчас заметил, во что я одета. На его лице – смесь изумления и удовлетворенности. Первое я ожидала, а вот второе – нет.

Я открываю рот, думая, что слова произнесутся сами собой. Прикусываю щеку до боли.

– Так вот, я…

– Харпер! – кричит Клэр.

– Хар-пер! – нараспев зовет меня Саванна.

Они подбегают ко мне и улыбаются Дрю.

– Ну же, мы тебя обыскались! – говорит мне Саванна. – Фотограф рано приехала. Ты первая на макияж и укладку.

Я смотрю на нетронутый скон. Живот печально урчит.

– Я даже поесть не успела. Может, с кем-то поменяюсь местом в очереди?

Клэр качает головой – и рыжие кудряшки разлетаются во все стороны.

– Ты будешь на всех семейных снимках. Амелия почти готова, а ты следующая.

– Ладно. – Я выдыхаю и смотрю на Дрю. – Увидимся?

Знаю – вопрос дурацкий. Конечно, мы с Дрю увидимся. Но мне нужно какое-то подтверждение, и поскорее. Мне надо извиниться за свое поведение прошлой ночью, да и вообще всю неделю. Бо́льшую ее часть я показывала себя не с лучшей стороны. Обычно с парнями, которые мне симпатичны, я не такая.

Говорят, перед тем, кто нравится, нужно быть собой. Однако вряд ли имеется в виду худшая версия себя, а в последнее время я нередко была пьяной, склочной, неуверенной. Хоть я и очень благодарна, что Дрю не оставлял меня в эти моменты, мне бы очень хотелось повернуть время вспять и вести себя иначе. По многим причинам.

– Увидимся, – кивает Дрю и, кажется, ничуть не считает мой вопрос глупым.

Затем он неожиданно подходит чуть ближе и целует меня в висок. Жест нежный, не соблазнительный, однако стоит губам парня коснуться моей кожи, как моя голова перестает работать, а низ живота сводит. Я вдыхаю тот же запах, который исходит от моей рубашки, смешанный с по́том и солнечным светом.

– Классная рубашка, – шепчет Дрю.

Бабочки в животе вытесняют голод. Дрю отстраняется, и я почти не замечаю, как умиленно вздыхает кто-то из девушек. Смотрю в глаза парня, с трудом не поддаваясь соблазну послать макияж и прическу куда подальше и пойти с ним наверх – сказать, что если он хочет вернуть вещь себе, то пусть сам ее с меня стягивает.

– Ладно, хватит миловаться.

У меня отбирают тарелку и кружку, хватают за руку и куда-то тащат. Я успеваю лишь краем глаза увидеть