Хозяйка старой пасеки 3 - Наталья Шнейдер

— Прекраснейший образец дендрофекальной архитектуры, — не удержалась я. — Главное, вовремя разобрать.

Нелидов закашлялся, скрывая смех. Варенька захлопала глазами. Я сделала вид, будто не заметила ее вопрошающего взгляда. Надо было лучше учить древние языки, в конце концов. Поняв, что от меня объяснений не дождется, графиня надула губки и умоляюще посмотрела на Нелидова. Я мысленно хмыкнула: еще бы у кузена спросила.

— Сергей Семенович, покажите мальчикам, какую бочку прикатить, — распорядилась я. — Варенька, поможешь мне расставить жаровни?

Графиня задрала носик, всем видом показывая, что столь низменное занятие не подобает особе ее положения. Обиделась. Я не стала ее уговаривать и, велев Кузьке взять корзину с жаровнями, полезла в погреб. Не успела я добраться до середины лестницы, как сверху послышалось:

— Глаша, подожди, я с тобой!

— Не стоит, тут грязно.

В самом деле, я совсем забыла, что графине в тканевых туфельках совершенно незачем лезть в размокшую глину. Варенька спорить не стала, остановилась на верхней ступеньке, наблюдая за работой и любопытствуя. Я не ожидала, что и в этот раз придется объяснять азы физики. Неужели барышень толком ничему не учат?

Впрочем, наверняка дворяне рассуждают почти так же, как низшие сословия. Вот игра на пианино — или как там называется та дура, что стоит у меня в доме, — может развлечь гостей и продемонстрировать приятный голос. А кого развлекут физические формулы?

Я не стала долго размышлять об этом. В конце концов, не в том я положении, чтобы организовывать движение за просвещение женщин. Известку вон пора отмерять.

С этим управились быстро и слаженно. Нелидов взвешивал известь, я раскладывала ее по емкостям, мальчишки будто муравьи сновали в погреб, расставляя их сперва по периметру, а потом где придется.

— Все, Глафира Андреевна, — сказал Нелидов, взвесив последнюю порцию. — Можно закрывать.

Федька принялся подбивать обручи на бочке. Надо будет загерметизировать воском, чтобы известь не портилась.

Мальчишки стояли кружком, наблюдая за работой Федьки. Стук молотка по обручам звучал размеренно и успокаивающе.

И тут раздался вскрик.

Я обернулась. На земле лежал Кузька, на нем — Полкан, съежившись и прижав уши.

— Что… — начала было я.

И присела от грохота.

Варенька взвизгнула и затихла. Нелидов, покраснев как рак, поднялся. Протянул руку графине, помогая встать. Похоже, он снова попытался закрыть ее от опасности. Скоро рефлекс выработается, честное слово.

Федька проглотил на полуслове ругательство, получив подзатыльник от Митьки. Полкан соскочил в траву и залаял, но не зло, а скорее возмущенно, и всем видом показывал, что он-то хотел остановить безобразие. Кузька сел, ошалело моргая.

— И что это было?

Я подобрала из травы черепок от большой крынки. В ней парни принесли квас и время от времени черпали его кружкой.

— Да я ничего… Я просто кусок нашел и хотел… — пробормотал Кузька.

Полкан снова залаял. Потянул зубами за рукав рубахи. Мальчишка дернулся, ткань треснула, и из прорехи выпал комок известки размером с кулак.

— Ты чего мне одежу порвал? — Кузька замахнулся на пса. Тот отскочил, разлаявшись еще пуще.

— Полкан, фу! — одернула его я.

Картина была более чем очевидной. Кузька, увидев, как шипит известь, когда я ее тестировала, решил повторить эксперимент. Под шумок припрятал пару комков. Сунул здоровенный кусок прямо в крынку с остатками кваса — и вот результат.

Еще и в рукав спрятал, балбес! Как бы ожога не осталось.

Та часть меня, которая была семнадцатилетней барышней, очень хотела вытянуть его из травы за ухо и высказать все, что она об этом думает, не выбирая выражений. Другая часть — та, что должна была быть старше, взрослее и умнее, — ехидно усмехнулась.

— Ты в следующий раз дождись, когда Полкан отвернется, прежде чем экспериментировать, — съязвила я. — Тогда всем проще будет. И тебе за разбитую посуду не взыщут, и мне воспитывать работника с оторванной головой не придется.

Кузька позеленел.

В моем детстве в лужи кидали карбид, чтобы бабахнуло. Так что отчасти я Кузьку понимала. Но…

Но надо же думать, что делаешь! Хоть по большим праздникам! Кто же остается стоять над потенциальным бабахом!

Я поймала мальчишку за руку, вздернула рукав. Не обжегся, повезло. Молча подобрала с земли осколок кувшина. Края были острыми, как бритва.

— Повезло тебе, дурню, что Полкан тебя на землю опрокинул и осколки над головой прошли. — Я повертела черепок в руках. — Представляешь, если бы в глаз такое прилетело? Считай, второй раз родился: сам цел и никого не зашиб. А то бы родители парней с тобой поквитались.

— Я не хотел… Я только…

— Ты только хотел посмотреть, как шипит.

— Так всякий дурак знает, что кипелка шипит и плюется! — возмутился Митька. — Было бы там на что смотреть.

— За крынку я из тебя вычту, — продолжила я жестко. — И недельное жалованье тоже вычту.

— За что⁈ — взвыл Кузька.

— За глупость. Химические эксперименты нужно проводить только под присмотром взрослых.

— А что такое… химические? — подал голос Данилка.

Я мысленно хлопнула себя по лбу.

— Кузька видел, как я бросила щепотку извести в воду. Захотел повторить. И не подумал, что щепотка и здоровенный кусок — разные вещи. И вдвойне не подумал, что крынку и разорвать может.

— Вот же полоумный! — воскликнул Митька. — Все знают, что надо воду в кипелку лить, а не наоборот!

— Я не знал, что это кипелка! — огрызнулся Кузька. — И вообще…

— И вообще, тебя, видать, мамка, когда выродила, на пол уронила, — не унимался Митька. — Старших надо спрашивать, прежде чем что-то делать.

Я хихикнула про себя. Когда это подростки слушались старших!

— Барышня, — перебил Данилка, глядя на меня с неподдельным интересом, — а вы нас этому… химическому учить будете?

Я растерялась. Вот уж чего не ожидала услышать.

— Химии?

Мальчишка кивнул.

— Я так смекаю, если бы Кузька знал, что может так бабахнуть, он бы в сторону горшок оттащил, да и сам рядом стоять не стал, — заметил Данилка.

— Для этого не надо никакой химии, надо пару раз с мамкой стены побелить, — проворчал Федька. — Еще и квас перевел, паршивец. Жаль, добрый был квас.

— Вы оба правы, — сказала я. — Ты, Данилка, в том,