Жаркое соперничество - Рейчел Рид

уже поздно, и людей набралось немало. Наскоро осмотревшись, он понял, что располагал кучей хороших вариантов. Множество великолепных девушек, способных отвлечь его от этого идиота Шейна Холландера.

Стоп.

Не заметить Роуз Лэндри на танцполе было невозможно. Даже в такой толпе она выделялась.

И только через секунду он понял, что мужчина, которого она обнимала, который держал руки на ее талии, был Шейном Холландером.

Нахуй.

Илья целенаправленно двинулся в другую сторону танцпола. Не прошло и двух минут, как он уже нашел девушку, которая охотно прижалась к нему всем телом. К следующей песне она уже засунула язык ему в рот.

Ему стало интересно, заметил ли его Холландер.

***

Майлз присоединился к ним на танцполе, и Шейн убрал руки с талии Роуз. Та повернулась, улыбнулась Майлзу и некоторое время танцевала с ним. Майлз все это время продолжал смотреть на Шейна поверх ее плеча. Казалось, в его глазах присутствовал какой-то намек.

Шейн смущенно отвел взгляд. Он стоял на танцполе, едва покачиваясь и свесив руки по бокам. Теперь, когда подошел Майлз, он мог бы незаметно ускользнуть. Вернуться в VIP-зону. Может быть, даже сразу домой.

Вдруг он заметил мужчину, которого безошибочно узнал. Виктора Сен-Симона, игрока «Бостона». Тот улыбался танцевавшей с ним девушке. Шейн нахмурился, огляделся по сторонам и заметил также Райана Кармайкла. И Клиффа Марлоу.

И Илью Розанова.

Илья танцевал с девушкой. Его голова возвышались над большинством собравшихся. Шейн двинулся в его сторону сквозь море танцующих, даже не осознавая, что делал это.

Он подошел достаточно близко, чтобы разглядеть, как от духоты в помещении влажные волосы Ильи кудрявились сильнее, чем обычно, а кожа блестела так же, как во время матча. Но на льду не было такого освещения; на льду не играла музыка, тело Ильи не извивалось, и вся атмосфера не кричала о сексе.

На Илье была футболка с V-образным вырезом, почти прозрачная, несмотря на темный цвет. Иногда свет стробоскопов попадал на него, открывая взору контур татуировки медведя и блеск золотой цепочки. Девушка, с которой он танцевал, стояла к нему спиной и, казалось, вжималась задницей в его промежность. Илья обнимал ее, опустив веки и приоткрыв губы. Шейн наблюдал, как он прикусил нижнюю губу, а затем наклонил голову и поцеловал ее в шею. Она повернулась, приподнялась на носках и поцеловала его в губы. Это был дикий, грязный поцелуй. Она провела ладонями по его футболке.

Шейну стало плохо. Ему нужно было срочно уйти.

Внезапно, словно очнувшись ото сна, он понял, что в одиночестве стоял посреди танцпола… не танцуя. Просто… смотря. На Илью.

Он не мог допустить, чтобы тот заметил его.

***

Илья оторвался от поцелуя и улыбнулся своей очень отзывчивой партнерше. Она хорошо целовалась. У нее был пирсинг в языке. Ему это нравилось.

Он оглядел клуб в поисках подходящего темного уголка.

Еб… что, блядь?

Он увидел Шейна Холландера, явно шокированного.

Неужели Шейн какое-то время… наблюдал за ним?

Илья не смог удержаться. Он одарил его самой сексуальной, по собственному мнению, улыбкой и наклонился, прошептав девушке на ухо:

— Может, нам стоит переместиться куда-нибудь еще?

При этом он не сводил глаз с Шейна.

— Сожалею, — ответила та, немало удивив его. — Не сегодня, малыш. Я здесь со своим парнем. Ему нравится наблюдать за мной. Это его возбуждает. Но я уйду с ним.

Какого хуя?

— Твой… парень?

Он нервно огляделся по сторонам. Она рассмеялась.

— Расслабься. Он не собирается тебя бить. Ему это нравится, я же сказала.

Она поцеловала его в щеку, развернулась и ушла.

И Шейн тоже ушел.

Разъяренный и теперь еще более нуждающийся в разрядке, чем до отъезда из отеля, Илья рванул с танцпола и схватил Виктора за руку.

— Я ухожу.

— С той девушкой? Да, конечно. Вперед, чувак.

Илья не ответил.

Вернувшись в отель, он подрочил в душе, после чего со злостью бросился на кровать.

Он не мог уснуть. Он свернулся калачиком и смотрел, как сменяются минуты на будильнике рядом с кроватью.

Тупой ебучий Шейн Холландер. Придурочная Роуз Лэндри.

Боже, ну что с ним было не так? Почему его это волновало? Илья готов был позволить этой странной девушке с ее парнем-извращенцем делать с ним все, что та захочет. Какое значение имело, чем занимался Шейн, если сам Илья ему даже не написал?

Вот только Шейн наблюдал, как он целовался с той девушкой. И Шейн выглядел охуенно. Не в смысле одежды — его гардероб был таким же скучным, как и он сам. Но видеть Шейна Холландера в такой обстановке… в этом было что-то… очень возбуждающее.

А что, если бы Илье удалось подойти к нему поближе? Стал бы Шейн танцевать с ним прямо там, в переполненном монреальском ночном клубе? Позволил бы стянуть с себя это дурацкое поло и провести ладонями по твердым кубикам своего пресса? Откинул бы голову и затаил дыхание, когда Илья поцеловал бы его в шею?

Нет. Этого никогда не случилось бы. Шейн был с Роуз. А они с Ильей не могли демонстрировать даже просто дружелюбное отношение друг другу, не говоря уже о том, чтобы позволить себе быть замеченными в клубе.

Он сжал крестик на шее и потер его большим пальцем, глядя в темноту номера. Он никогда в жизни не злился из-за того, что кто-то спит с кем-то другим. Он вообще ко всему относился равнодушно.

Может, Илья просто любил секс с изрядной долей опасности, а Шейн давал ему два в одном? Или он по-детски переживал, что приходилось делить любимую игрушку с шикарной кинозвездой?

Где-то на задворках сознания маячила и третья причина, настойчиво требовавшая внимания.

Илья проигнорировал ее.

 

Глава пятнадцатая

Неделю спустя — Монреаль

Шейну нравилась Роуз Лэндри. Правда нравилась.

С ней было легко общаться, она обладала душевным теплом, которое притягивало людей. Она была куда больше знаменита, чем он, но справлялась с этим на удивление легко. Она много смеялась, а когда задавала вопросы — что случалось довольно часто — казалось, ее искренне интересовали ответы. Может быть, казалось так, потому что Роуз была актрисой, но она всегда выглядела очень заинтересованной. Всегда наблюдала. И помнила каждую деталь.

Пару раз они переспали. Все было... хорошо. Реально лучше, чем обычно. Вот только Шейн знал, что она не настолько ослеплена его звездностью, чтобы не обращать внимания на его темперамент, и это заставляло нервничать. Отчего ему было еще труднее... не облажаться.

Но она была