Её Сиятельство Графиня - Лика Вериор
Книгу Её Сиятельство Графиня - Лика Вериор читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Илья заговорил, только когда мы доехали:
— Он просил передать тебе ту шкатулку, но я не взял.
Только кивнула, поплелась к себе. Обувь так и осталась в экипаже.
Бывают ли живые мертвецы? Впрочем, какая разница, если именно так я себя и чувствую.
Сколько пролежала в кровати — не знаю. В голове роились мысли — печальные, гневные, радостные. Всё это страшно мучило, изнуряло мой и без того уставший разум, но я не в силах была ни уснуть, ни заставить мысли замолчать.
Тихо вошла Лара, без слов принялась расплетать мне косы, затем — расшнуровывать наряд. Оставив на кресле у кровати домашнее платье, она вышла. Переоделась я не сразу — продолжала лежать со сползшим платьем, рассматривая потолок, словно могла увидеть там что-то новое.
Интересно, почему он не написал, что возвращается? Вероятно, по той же причине, по которой не уведомил меня об отъезде. Едва ли он должен был… Конечно, нет, мы ведь друг другу — никто.
Обидно. И стыдно отчего-то, словно мне отказали в общении, но ведь я сама виновата: первое «нет» было с моей стороны.
Но я не жалею — нет-нет! — совсем не жалею. Тогда иного ответа, кроме отказа, я не могла себе позволить. Любовь? Это мелочь в сравнении с честью, в сравнении с брачными клятвами… Впрочем, я ведь их и не давала вовсе.
Ох, это всё бесы путают мои мысли! Что было — то прошло, и слава Богу! Я поступила правильно! На тот момент — без сомнений.
Интересно, знает ли Демид о смерти Фёдора? Если да, меняет ли это хоть что-то? Едва ли он захочет повторить то унижение, которое ему пришлось пережить по моей вине. После такого любовь умирает… Да, я думаю — чувств ко мне у князя не осталось…
Но так хотелось бы обратного! Быть нужной ему, быть любимой им! Ведь он мне — нужен! И как глупо было отрицать, прятать страх за злостью, тоску — за обидами. Стоило мне только увидеть его — все непонимания, недомолвки потеряли смысл. Прошлое незначительно — он здесь, он жив, и моё сердце, наконец, на месте.
Как глупо я полюбила! Надо было беречь душу, беречь разум от этой болезни, ведь, кажется, она вовсе неизлечима — страшная хворь, поражающая всё тело.
Глубокой ночью, уже ближе к рассвету, я нашла в себе силы встать. Свеча, словно издеваясь, всё не хотела разгораться. Я перевела с десяток спичек, и вот, наконец, слабый огонёк нервно затрепетал, грозясь потухнуть.
Дуся исполнила поручение в точности — письмо Мирюхина лежало ровно там, где я просила его оставить. Печать, вторя свече, поддавалась неохотно, и всё же разломилась, позволив мне прочитать содержимое.
Дядя не отличился многословностью:
«О твоёмъ ДВ извѣстіе — живъ, въ госпиталѣ. Былъ плѣнъ, затѣмъ раненіе, вѣстимо — отправятъ домой. Послалъ Илью, не давай ему много воли. Ты — самостоятельная женщина. Онъ пущай утрётся. А тебя поздравляю!
Твой Мирюхин»
Улыбка пробилась сквозь уныние. Известная Мирюхинская наклонность к едкой сатире всегда поднимала мне настроение — его колкости в какой-то степени сделали из меня сильного человека. И, кажется, я совсем про эту силу забыла — снова позорно размякла, предавая себя же саму. Нет-нет, такого допускать больше нельзя.
На смену боли пришло негодование и даже злость — на себя и на князя.
Плен? Ранение? Госпиталь? Кто-то совсем себя не берёг! И с чего он взял, что у него есть на это право?
Глава 22
Санкт-Петербург
Михайловский дворец
В Кружке витали нервные настроения. Причиной тому — нежданный выход в свет записок Кавелина о крестьянских реформах. Чернышевский, опубликовавший в последнем «Современнике» значительную и будоражащую часть «записок» виноватым себя не считал и присутствовал тут же под одобрительными и осуждающими взглядами.
— Народу надобствовала встряска — вот и встряска, — сказал он мне. Кавелин, вроде злой, а вроде и довольный, был тоже с нами — на заявление Чернышевского никак не высказался.
— Встряхнуть-то встряхнули, — покачал головой Милютин, — только их величеству это уж больно не понравилось — очередные революционные настроения и табу на открытые разговоры о реформах. Теперь об этом и не напечатать нигде, разве что тайно и всё по журнальчикам…
Февралём был утверждён Главный комитет по крестьянскому делу — преобразован из такого же, но Секретного комитета, и нам всем казалось — дело пошло на улучшение. Казалось! Снова — рты закройте, очи долу, лишний раз головы не поднимайте. Понятно всеобщее негодование — столько трудов угроблено…
— Шаг назад — десять шагов вперёд! — уверенно заявил Чернышевский. — Вам ли, господа, не знать, что запретный плод сладок. Сейчас нас печатать будут только так — и скупать, и скупать!
— В этом есть доля истины, — кивнул Кавелин. — И всё же — не посоветовавшись!
— А что вы хотели? Исторический путь — не тротуар Невского проспекта. Не до прогулок в вашей, несомненно, горячо любимой, компании, не до праздных бесед. Настрочил — напечатал.
— Но теперь-то — что делать? — спросила осторожно.
— Что делать, что делать? Ничего, Лизавета Владимировна. А точнее — всё, — Чернышевский совершенно по-доброму улыбнулся, — всё то, что вы до того и делали. Поверьте — к осени все запреты забудутся, и мы заговорим иначе — окрепшим голосом. А сейчас пущай народ поедает эти настроения, готовится…
— Реформами не все довольны, — пожала плечами. В зал вошёл князь Воронцов, и тут же мой взгляд вцепился в него — как клещ в дворнягу. Столь грубые и неромантичные сравнения позволяли мне держать разум в узде, не поддаваясь сладкой неге со стороны сердца.
— Вестимо, — Кавелин поднял указательный палец. — Враги прогрессу всегда найдутся. А нам-то что с того? Идём вперёд — без стеснений, без страха!
А ведь он поседел. Не Кавелин — Демид. Не сильно — едва заметно на его светлых волосах, но когда свет падает под определённым углом…
— Лизавета Владимировна?
— Да? — я, наконец, отвела взгляд от князя.
— Что вы думаете по этому вопросу?
— Простите, я вас не расслышала…
— Если всё же сложится неблагополучно, и реформы перенесутся ещё на десяток лет?..
Посмотрела на Кавелина. Он не стал завершать вопрос, но уже ждал ответа.
— Если развитие крестьянского вопроса станет преступлением, — Милютин был более прямолинейным.
— Ничего не изменится. Если ради правды придётся отправиться на каторгу — я
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
ANDREY07 июль 21:04 Прекрасное произведение с первой книги!... Роботам вход воспрещен. Том 7 - Дмитрий Дорничев
-
Гость Татьяна05 июль 08:35 Спасибо. Очень интересно ... В плену Гора - Мария Зайцева
-
Фарида02 июль 14:00 Замечательная книга!!! Спасибо автору за замечательные книги, до этого читала книгу"Странная", "Сосед", просто в восторге.... Одна ошибка - Татьяна Александровна Шумкова