Ангел для кактуса - Мария Владимировна Евсеева

– Добрый день! – откликаюсь я и отдаю себя в полное распоряжение потенциальной покупательницы.

– Я увидела в вашей витрине одно милое создание, – начинает объяснять женщина, и я напрягаюсь всем телом. О нет! Не хватало только противостоять дамочке среднего возраста, бельишко которой стоит целое состояние! – Я не могла оторвать от него глаз и теперь хочу посмотреть на это чудо поближе. Где же оно? А, вот…

С волнением я ловлю взгляд этой хищницы, готовой залюбить выбранное ею «милое создание», и понимаю, что она не похожа на ту, которую заводят идеальные рубашки.

Женщина проходит к боковой витрине и указывает совсем на другую полку:

– Можно мне эту прелесть? Что это? Декоративные розочки?

Я судорожно выдыхаю. Кажется, слишком громко.

– Это каландива, популярный сортотип махрового каланхоэ Блоссфельда, – вполголоса произношу я и спешно прочищаю горло, каждой клеткой тела ощущая долгожданную легкость. – Вы правы, ее пышные бутоны напоминают миниатюрные розы. Какая вам нравится больше: белая, желтая, розовая, красная? Несмотря на компактность растений, цветение у них обильное.

– Мне приглянулась розовая.

– Отличный выбор!

– Хотя, пожалуй, я взяла бы и белую…

– Замечательно! – улыбаюсь я и подаю покупательнице сначала одну малютку-каланхоэ, затем вторую. – Каландива светолюбива, она будет прекрасно чувствовать себя на западном или восточном окне. Полив умеренный, через несколько дней после высыхания грунта, – инструктирую я и боковым зрением замечаю какое-то движение по ту сторону соседней витрины.

Я провожаю дамочку к стойке, предлагая оформить покупку, чем обычно занимается мама, а сама отхожу к стене и стараюсь разобрать, что же происходит снаружи. Мне видно лишь три мелькающих макушки: две девчачьи и одна неопознанная – некто в рэперской бейсболке. Вероятно, эта троица – старшеклассники.

И чего они здесь крутятся? Вряд ли их интересуют кактусы…

Я решаю подойти ближе. Надеюсь, что сквозь полки с растениями меня непросто будет заметить так сразу, зато я смогу понаблюдать за компанией, облепившей витрину. Дерзнув, делаю несколько шагов вперед, присаживаюсь на корточки и как бы без всякого заднего умысла принимаюсь переставлять крошечные кашпо с малышами эхинопсисами и эхевериями.

– До свидания! – кидаю я уходящей дамочке, счастливой от сделанных покупок (или улыбчивой по жизни). И вновь переключаюсь на движение по ту сторону стекла.

Одна из девчонок – та, что с французскими косами, – глуповато улыбается и тычет пальцем в витрину. Вторая смеется, прикрывая огромный рот ладонью, и что-то говорит.

Куда они смотрят?

Я позволяю себе привстать и, силясь разглядеть что-либо, неосознанно вытягиваю шею, но чувствую мышечное напряжение и запрещаю себе проделывать этот трюк. К тому же я, кажется, понимаю…

Ну конечно! Этот красавчик не мог не произвести на них неизгладимое впечатление!

Я мечтательно улыбаюсь, вспоминая, при каких обстоятельствах мы с ним встретились, каким был его взгляд, какой была его улыбка, во что он был одет – в брюки цвета нави, пепельно-серую рубашку и начищенные лоферы с широким каблуком, – как держался, как говорил со мной и с мамой… Нет, не кактус, а сам Алексей! И отдаюсь во власть розовым пони, которые столпились на краю бездны и скандируют: «Он прекрасен! Прекрасен! Прекрасен!» А сами бросают с обрыва потрепанные транспаранты с надписями в духе: «Мажор», «Выскочка», «Папенькин сынок» и всякое такое, не имеющее отношения к Алексею.

Возвращаюсь с небес на землю и замечаю, что тип в бейсболке – а это явно парень – роется в кармане и выуживает оттуда несколько смятых купюр, которые он поочередно протягивает девчонке с косами. Они о чем-то переговариваются и идут к двери. Я бросаю взгляд на ценник, лежащий между опунциями и маммиляриями, и мой лоб покрывает испарина.

Вот пропасть! Они тоже позарились на моего парня!

Вскакиваю, хватаю кактус и за считаные доли секунды прячу его за выступом в стене, накрываю пустой коробкой, маскирую пакетом из Фикс Прайса. Когда эта троица оказывается в торговом зале, я успеваю для пущей надежности загородить спиной убежище «Алексея».

– Здравствуйте! Можно нам кактус? Который в пиджаке, – писклявым голосом спрашивает одна из школьниц.

– Здравствуйте! – на той же ноте пищу я. – Какой-какой кактус?

И невольно напрягаюсь, вспоминая о присутствии мамы.

Но мама делает вид, что ее нет. Спасибо, мама!

Девчонка крутит головой и подходит к стеллажу.

– Он стоял вот там.

Не сходя со своего места, я слегка подаюсь вперед:

– Где?

Девчонка растерянно пожимает плечами и многозначительно кивает парню – тот, в свою очередь, смешливо кривит рот и косится на меня.

– Так какой кактус вы хотели бы купить?

– Никакой! – бойко бросает вторая девчонка с азиатскими чертами лица и жгуче-черными волосами, собранными в пучок на затылке. И тянет подругу к выходу. – До свидания!

– До свидания! – повторяет за ней парень.

– До свидания, – выдыхаю я.

Мама тихонько смеется, и я, не сдерживаясь, отвечаю в своей коронной манере:

– Что-о-о?

– Кажется, кто-то разменивается клиентами. И все ради сомнительных лайков в «Инстаграме».

– Нет! Дело не только в «Инстаграме»! – вырывается у меня быстрее, чем я могу отдать себе приказ молчать.

– Я вижу, – улыбается мама. – И у меня есть неплохая идея насчет того, как угодить и тебе, и клюнувшим на удочку клиентам.

– О чем ты? – не понимаю я. И, освободив «парня» из заточения, подхожу к ней ближе.

Мама берет кактус и вертит его в руках, разглядывая со всех сторон.

– Думаю, следует позвонить Алексею и узнать, где он приобрел это забавное кашпо. Нам не мешало бы заказать партию таких пиджачков на продажу. Посмотри, как твоя опунция притягивает взгляд прохожих, которые даже не думали заходить в наш магазин.

Она передает «парня» мне и указывает на телефон.

– Ты займешься этим вопросом? Или я свяжусь с Алексеем сама?

Я медлю, переваривая предложение. А когда понимаю, что смогу снова услышать его голос, судорожно впиваюсь в гладкий край стойки.

– Да.

– Что да? – снова смеется мама.

Да! Да! Да! Это все, что я могу ответить на любой вопрос о нем.

Глава 24

Признаться, звонок Лины застал меня врасплох. Не то чтобы я не рад был ее слышать – совсем наоборот! – но уж точно не ожидал, что она когда-либо наберет меня сама. Она, конечно, старательно изображала равнодушие и не единожды подчеркивала, что звонит мне по деловому вопросу, решение которого больше волнует Ларису, чем ее саму. Но я рассмотрел в ее объяснениях нечто такое, что не вышло скрыть за железными воротами. Лина выдала себя с потрохами, когда спросила о тех кашпо, которые до сих пор лежат в