Ангел для кактуса - Мария Владимировна Евсеева

на всякий пожарный они лежат себе здесь. Как и аптечка. Зарядка для телефона. Ручка и блок листов для записей. А там, в багажнике, есть запасное колесо и домкрат. Но если я вожу все эти вещи с собой, совсем не значит, что «пожарный случай» возникает у меня с завидной регулярностью. Я просто привык быть готовым к любой чрезвычайной ситуации. Понимаешь?

Я растерянно улыбаюсь.

– Понимаю.

Понимаю, что он ответственный. Умный. Красивый. Надежный.

Но вообще-то я спрашивала про кашпо.

О каких кашпо, увидев которые я могла бы расстроиться, он говорил?

Глава 22

Что она со мной делает? Еще ни одна девушка не вгоняла меня в краску.

Казалось бы, совершенно ничего такого – упаковка с презервативами… Но мне вдруг стало неудобно и даже совестно, будто меня застали с поличным. Захотелось выкинуть пачку куда подальше, чтобы только не упасть в глазах Лины. Она такая хорошенькая: милая, открытая, наивная до чертиков, неиспорченная, девчонка еще совсем – и что она себе надумала? Неужели на пути ей встречались одни подонки?

Я паркуюсь рядом с «Тойотой» Игоречка, в правой части площадки под навесом, и захожу в бокс. Я не смог выдержать озадаченного взгляда Лины и просто уехал. Уехал, только и успев сказать на прощание, что скоро увидимся. Кажется, мое объяснение смутило Лину не меньше, чем то, что она обнаружила.

– Как дела продвигаются? – спрашиваю я, поздоровавшись с парнями.

– Выхлопная задерживается, – сообщает Игоречек.

А Егор его перебивает:

– Мы-то Барыжманам отдали, рассчитывая, что так быстрее получится, а они там тупят по полной. Лучше б сами все сделали!

– Да ладно. Вроде не к спеху, пусть ковыряются. Лишь бы без косяков!

– Будем ждать, – соглашается Игоречек и выглядывает на улицу. – А пока нам особо делать нечего, может, мы тогда тебе царапину на бампере наконец-то уберем?

– Ну, если вам совсем скучно… – улыбаюсь я. – Давайте, я не против. А вообще я зачем заехал? Хотел отчитаться, что Линнер еще один транш перевел. Закажем то, чего не хватает, а остаток на карту каждому перекину.

– В этом месяце прям живем! Еще бы выходные на недельку, и можно было бы рвануть куда-нибудь на отдых. – Егор приваливается плечом к стене, заводит ногу за ногу и в блаженстве закатывает глаза. – Я с та-а-акой девчулей познакомился…

– Доделаем, и будут всем выходные. Всего ничего осталось, – мягко осаждает его Игоречек. А потом смеется: – Вот если бы Даник с девчонкой познакомился, мы бы его внеурочно на гулеж отпустили.

Даник спокойно улыбается.

– Так, Лех, мы тебе бампер, наверное, снимем, и езжай…

– Да ну! – по-доброму хмыкаю я. – Как ты себе это представляешь? Гонять без бампера я не стану.

– Ну, тогда оставляй свою божью колесницу до завтра. А сегодня езжай в булошную на такси.

Я согласно киваю. Загоняю машину в бокс и вызываю «желтую с шашечками», а когда уже собираюсь уходить, Игоречек вдруг спохватывается:

– Кстати, когда с Линнером в следующий раз связываться будешь, спроси у него, ему ксенон поставить или обычные лампочки. Пусть он выскажется по этому поводу. Я-то лично за ксенон, но вдруг он против.

– Хорошо.

Спустя некоторое время я оказываюсь в своей квартире и почти сразу же заваливаюсь спать. Телефон включаю только наутро – раз Шуша меня страстно желала вчера, то и сегодня так просто не отстанет. И точно – стоит только загрузиться, на меня тут же обрушивается тонна сообщений о пропущенных звонках.

Нет, она даже в половине второго ночи мне названивала!

– Привет, Оль! – вызываю ее на диалог сам, иначе вынесет мне мозг еще и за намеренный игнор. – Прости, был занят, поэтому не смог ответить тебе. Ты что-то хотела?

– Хотела! – Шуша набрасывается на меня сразу же, без прелюдий. – Хотела узнать, чем ты занят! Ты ведь должен быть за городом! – произносит она так, будто я ей чем-то обязан.

– Я не поехал, – отвечаю спокойно, стараясь и ее вернуть в то же русло.

– Ну да! Прикрываться поездками у тебя замечательно получается! У вас обоих замечательно получается! – не на шутку расходится она.

– Я разве говорил тебе, что куда-то поеду?

– Ты – нет! Но Катя говорила!

– А при чем тут Катя? – все тем же ровным тоном спрашиваю я, а сам на долю секунды успеваю усомниться в том, что кое-кто умеет держать язык за зубами. Но тут же одергиваю себя: чересчур громкие претензии вмиг скатываются до истерики, из которой я толком ничего не понимаю, но укрепляюсь в мысли, что Катя ей не докладывалась.

– Не прикидывайся идиотом! Не надо быть гением, чтобы сложить два плюс два! Сделали из меня слепую дуру и радуются!

– Оль, ты о чем? – только и могу вставить.

Но Шуша меня не слушает.

– Она же у тебя сейчас, да? Да-а-а! – И по голосу чувствую, как скалится. – Найди в себе смелость признаться! А впрочем, не надо. И так все ясно! Я это сразу поняла, когда твою машину у торгового центра увидела! Ты… ты… Я даже не знаю, как тебя обозвать… Ничтожество! Вот кто ты! А она? Я думала, она мне подруга! Ха! Тварь лживая, а не подруга!

И эта ее последняя фраза – как лезвием по ушам.

– Слушай, сходи остынь, а? – кидаю ей в трубку и, не медля ни секунды, завершаю вызов.

Она там надралась, что ли? Если так, то хотя бы простительно: не ведает, что несет. Но если реально… С каким цинизмом она на Катю клеймо прилепила! И главное – за что? Совсем с катушек съехала.

После такого даже завтрак в глотку не лезет. Зря тосты поджаривал.

Отставляю в сторону масло и мед, набираю Катю. Может, она прояснит ситуацию? Хотя если Шуша и ей звонила, вряд ли у них получился конструктивный диалог.

– Привет, шеф! – улыбаюсь ей в трубку. – Почему видеозвонок отклонила?

– Привет, Леш! Прости… Я просто не дома.

– Я думал, ты отсыпаешься после поездки. Как все прошло?

– Да никак. Я никуда не ездила.

– В смысле? – зачем-то задаю глупый вопрос, а сам наконец-то начинаю догадываться, в чем заключаются претензии Шуши. Она решила, что я и Катя… Очень смешно!

В общем, Катя отказалась общаться на эту тему по телефону, но предложила пересечься где-нибудь в центре. Договорились посидеть в одном тихом местечке с видом на прилегающий к храму сквер, спрятанный от повседневной суеты за углом оживленной улицы. В голосе Кати я вроде бы уловил нечто печальное, что в принципе странно – за несколько лет тесной дружбы с Шушей она