Ангел для кактуса - Мария Владимировна Евсеева

– Скажи, я провалил хотя бы одно дельце?

Лина не отвечает. Я не вижу ее лица, но почему-то уверен, что она улыбается. Подхватываю заранее приготовленные пакеты и следую за ней к самой кромке воды.

– А что за напряженные отношения между тобой и лодками? – решаю полюбопытствовать. – Надеюсь, это не секрет?

– Не секрет. Я и лодка – несопоставимые понятия. Дело в том, что мы друг друга ненавидим.

– Оу! Звучит впечатляюще. А как ты поняла, что твои чувства взаимны?

Лина забавно морщит нос.

– Когда я начинаю топить ее, она стремится утопить меня в ответ. И у нее это получается гораздо лучше. И быстрее!

– Вот как! – Я достаю плед из чехла и нарочно трясу им, делая вид, что не могу справиться сам. – Когда-нибудь я познакомлю тебя с хорошей лодкой.

Лина щурится, глядя, как воздушный шар медленно стремится к солнцу, соизволившему выглянуть из-за облаков. А потом поворачивается и берется за свободный конец пледа.

– Прости, но у меня нет никакого желания знакомиться с твоими лодками. К тому же с одной из них я уже знакома.

Мне хватает мгновения, чтобы сообразить, о чем она. А точнее, о ком. И я прикусываю губу, чтобы не рассмеяться. Хочу ответить ей что-нибудь не менее остроумное, но меня отвлекает телефонный звонок.

Это Шуша. Что ей нужно? Она же знает, что я не в городе…

Решаю не отвечать на входящий. Пока готовлю «поляну» для пикника, отложив в сторону айфон, замечаю, что Лина вдруг стала какой-то тихой и задумчивой.

– Все нормально? – спрашиваю ее.

Мне не хочется, чтобы она замыкалась или, того хуже, чувствовала себя не в своей тарелке.

– Да, все хорошо, – помедлив, отзывается она. – Я просто никогда не была здесь. Мне казалось, на закрытую территорию можно попасть, только если ты берешь напрокат лодку.

– Мы не обязаны брать напрокат лодку, но можем заплатить за нее, чтобы посидеть тут в относительной тишине. На набережной много шума и суеты, а ты, как я заметил, не особенно-то любишь людей.

– Я не люблю людей? Откуда такие выводы? – хмыкает Лина и садится на краешек пледа. А потом, столкнувшись со мной взглядом, приходит в замешательство. – Хотя, пожалуй, ты прав. Я порядком от них устала. И да, определенный контингент меня особенно раздражает.

– Осмелюсь предположить, что ты говоришь о тех, кто ездит на Черных Убийцах с выданными в преисподней правами?

Лина смущенно улыбается.

– Да. То есть нет. Твой «Рендж Ровер» тут ни при чем.

– Отлично! Значит, машина отпадает, – смеюсь я и усаживаюсь рядом. Но не так близко, чтобы Лина не ощущала дискомфорта. – Тогда что? Что тебя раздражает во мне еще? Помимо очков, эгоцентризма, рубашек, предпочтений и моего близкого окружения, идеальности, неотразимости и всего того, что ты себе надумала.

– Я себе надумала? – слегка подавшись вперед, переспрашивает она. Но не злится, не пышет ненавистью, не стремится меня пихнуть или ударить. Сейчас она тиха и покладиста, а ее виноватая улыбка бесконечно прекрасна. И я отмечаю, что Лина милая при любом настроении.

Но у меня снова звонит айфон. Я вынужден отвлечься, чтобы бесцеремонно сбросить Шушин звонок – мне не нравится, что Ольга так навязчива.

После чего я беру бутылку с соком и бокалы, которые нужно сначала распаковать, а разделавшись с упаковкой, подаю один Лине. Но Лина будто не замечает.

С минуту я наблюдаю, как она водит пальцем по блестящей поверхности «пиджака» кактуса. Ее движения несколько заторможены и едва осмысленны. Она делает это машинально, размышляя о чем-то своем, и ее губы слегка подрагивают.

Кажется, внутри Лины что-то происходит.

– Ты считаешь, это плохо – испытывать подобные чувства к людям?

Ее вопрос меня несколько озадачивает, и я решаю обернуть его в шутку:

– Фух! То есть я не один, кто попал в твой черный список? – веду бровью я. И, убедившись, что Лина крепко держит бокал, наливаю в него ананасовый фреш. – А если серьезно, то нет, не считаю. Наверняка у тебя есть весомые причины.

– А если причин нет?

– Все равно. В каждом из нас сидят свои тараканы.

– И какие же тараканы у тебя?

Я улыбаюсь.

– Настырные и плодовитые. Если они задумали выползти из своего убежища и заполонить все, то их никто не остановит.

Я открываю коробку с пиццей и двигаю ее ближе к Лине.

– Так значит, это все тараканы… – мягко ехидничает она.

– Конечно. Дело только в них. И если вдруг тебя будет что-то не устраивать, обращайся напрямую к самому главному и договаривайся с ним сама. Но учти: очки и рубашки он одобряет.

Лина смеется.

Я засматриваюсь на то, как ее губы смыкаются и размыкаются, как она прячет под ресницами смущенный взгляд; как тоненький лучик света, прорвавшийся сквозь густую листву дикой яблони, в тени которой мы устроились, прыгает по ее веснушкам. Я не могу отвести от нее глаз, отчетливо осознавая, что Лина мне нравится. Нравится своей непосредственностью, природным очарованием и даже скверным характером. Хотя, признаться, не такой-то он уж и скверный. Просто Лина не стремится нравиться всем подряд.

Она ставит кашпо с кактусом на плед, недалеко от контейнера с фруктами, и какое-то время мы проводим в молчании, пока от пиццы не остается лишь несколько кусочков.

Лина тянется к салфеткам, и я нехотя отворачиваюсь к воде – смотреть, как она станет приводить себя в порядок после вожделенного перекуса, совсем уж неприлично. Но Лина без лишних колебаний справляется с этим в два счета и достает из сумочки телефон.

– Где твои пистолеты? – спрашивает она, кивая на пакеты. – Давай ты будешь пускать пузыри, а я сфотографирую счастливчика-парня?

– Отличная идея, – соглашаюсь я.

Сначала кактус позирует нам на пледе. Потом перемещается на газон. Несколько удачных кадров с мыльными пузырями на заднем и переднем планах особенно восхищают Лину.

Наблюдаю, как она воодушевленно экспериментирует с ракурсом, и радуюсь, что сумел раскрепостить ее и доставить хоть и маленькое, но удовольствие. Я вижу, как ей нравится преображение «парня».

На мгновение я отвлекаюсь: воздушный шар, который, казалось, был запредельно далеко, вырос в размерах и приблизился к нам настолько, что теперь можно разглядеть его корзину и головы людей, находящихся внутри.

Я откидываюсь на спину, аккуратно подхватываю кактус и вытягиваю руку вперед, зажмурив при этом левый глаз. «Парень в галстуке» оказывается так высоко в небе, что едва не закрывает собой воздушный шар.

– По-моему, получится впечатляющая фотография!

– О да! – вполне себе искренне восклицает Лина и подсаживается ближе, чтобы сделать еще