Ангел для кактуса - Мария Владимировна Евсеева

Мое внимание приковано к чужому столику.

Кажется, я схожу с ума. Мой мозг научился воссоздавать человеческие голограммы и внедрять их в реальность? Я пытаюсь усмирить своих внутренних постояльцев, перебравшихся ко мне на ПМЖ прямиком из Эквестрии, но у меня это не больно-то получается. Я делаю глубокий вдох и отворачиваюсь, но сила притяжения объекта слева работает безотказно.

Сбоку от нас, через столик, сидит Алексей: в бледно-серой рубашке с короткими рукавами, узких темных брюках, в дерби цвета мокрого асфальта… Верхняя пуговка его рубашки расстегнута, волосы зачесаны назад по классическому варианту «британки», рядом с его рукой лежит знакомый кожаный бумажник. Алексей делает вид, что не видит меня: изображает, будто сосредоточен на чем-то другом. На ком-то другом! И я сначала не понимаю, куда он смотрит. Но когда ловлю направление его взгляда, то – о, боже! – замечаю, что напротив него расположился парень в галстуке. Мой парень в галстуке! Или не мой, а какой-то другой кактус… в кашпо с имитацией пиджака. Перед ними обоими стоят пустые тарелки: у Алексея – обычная, а возле «парня» – блюдце из-под подставки для зубочисток. И оба они выглядят слишком обворожительно, чтобы продолжать сдерживаться.

Я расплываюсь в улыбке и прячу лицо в ладони.

– Что ты там увидела? – спрашивает Ника и откладывает в сторону зеркальце. А когда замечает парней по соседству, прыскает со смеху: – А-а-а! Вот это картина! Посмотри-посмотри, да у кактуса тоже приборы: зубочистка или вилочка для канапе… Какой чудак этот парень! Надо сфотографировать.

– Не надо, – тихонько смеюсь я, но мои возражения нисколько не убедительны.

Ника делает пару снимков и еще больше оживляется:

– Он смотрит на нас! Ему нравится наше внимание!

– Ему в принципе нравится любое внимание, – без злобы поясняю я и позволяю себе еще раз восхититься Алексеем. А когда наши взгляды встречаются, уже не могу от него оторваться.

Он улыбается. Улыбается не столько губами, сколько глазами. И эта его улыбка будто посвящена мне одной! Я чувствую, как мое сердце выпрыгивает из груди и преданным щенком несется к нему.

Что он делает со мной, дьявол его подери!

– Ты его знаешь? Кто это? – У Ники, кажется, случается маленький приступ паники. Она смотрит то на меня, то на Алексея, а потом прячет телефон и судорожно пытается прочитать ответ у меня на лице. На что я лаконично отвечаю:

– Ты просверлишь во мне дыру.

– Вы знаете друг друга! – прищуривается она, тянется через стол и хватает меня за руку. – Рассказывай!

Я высвобождаю ладонь.

– Я тебе все рассказала полчаса назад.

– Так он… тот самый?

– Тот самый. И у него есть имя – Алексей.

Я помню, как поначалу меня раздражало пафосное звучание его полного имени. Теперь же меня бесит, когда Алексея называют как-то по-другому.

– Почему ты не уточнила, что он красавчик?

– Разве это имеет значение? – шепчу я и делаю знак Нике, чтобы она не орала. Что, если нас слышат?

Хотя в кафе играет музыка, да и на кухне довольно громко колют лед…

– Конечно. Теперь я понимаю, почему ты его оправдываешь.

– Вовсе нет! Не из-за этого! То есть… я его не оправдываю! – возмущаюсь я и кошусь в сторону Алексея.

К его столику подходит официант. Они о чем-то переговариваются, официант ставит в пустую плоскую тарелку пузатую пиалу, смеется, а потом оборачивается и смотрит прямо на меня.

Я вмиг покрываюсь красными пятнами. По крайней мере, мне так кажется.

– По-моему, он заказал что-то для нас. – Ника задирает подбородок выше собственного носа и довольно кивает, в то время как я готова провалиться сквозь землю. Честно говоря, мне не по себе от мысли, что Алексей мог заказать что-то для нас. А это «нас» напрягает сильнее всего!

Буквально через минуту тот же официант, но уже без подноса, оказывается возле меня. Сначала он как-то подозрительно улыбается, а потом принимает серьезный вид и сообщает:

– Ваш парень передает вам, что его встреча с деловым партнером подходит к концу. Но деловой партнер оказался таким приятным молодым человеком, что предложил отметить взаимовыгодную сделку где-нибудь в неформальной обстановке. Как насчет пикника?

– Твой парень? – Ника подается вперед и непонимающе смотрит мне в глаза.

Я тоже смотрю на нее. А потом на высокого мужчину с бородой, в фирменном коричневом фартуке с нашивкой «Шоколадница» на кармане. И снова на Нику.

Я туплю. Туплю так долго, пока смысл сказанного до меня не доходит.

Интересно, как часто официанты, выполняя такие просьбы, приходят к выводу, что где-то поблизости находится психлечебница и именно сегодня в ней день открытых дверей? Один обедает с кактусом, другая – встречается…

Еще раз взглянув на показушно-серьезную мину бородатого дядьки, я начинаю смеяться. Смеяться сначала сдавленно, дробно, но потом меня прорывает, и я скатываюсь в безудержный хохот. Мне так весело, что уже плевать на то, что обо мне подумают. Вернее, о нас, психах, сбежавших из той лечебницы. Кактус собрался на пикник! С деловым партнером приятной наружности! И спрашивает разрешения у своей девушки!

– Мой парень – кактус, – сквозь слезы объясняю я Нике, – а не тот, о ком ты подумала.

Официант широко улыбается и неприлично кряхтит в кулак. А я все еще не могу отсмеяться, вот-вот и на меня нападет икота. Приятно осознавать, что я сделала правильный выбор – в пользу кактуса!

Я смотрю на Нику и не понимаю, почему она так серьезна.

– Так что передать вашему… парню? – сдержанно хохотнув, спрашивает бородач в фартуке. – Он просил узнать у вас насчет пикника, – напоминает он, будто я успела позабыть.

– Я доверяю своему парню, он может ехать куда угодно! – громко сообщаю я. Но не официанту, а напрямую Алексею. И жду его реакцию.

Тогда Алексей, безукоризненно улыбаясь, медленно кладет ложку в пустую тарелку, берет в руку кактус и с помощью сооруженной «катапульты» демонстрирует воображаемый полет моего «парня» на космический пикник.

Я хватаю ртом воздух.

– Ты с ума сошел! – хихикнув, грожу ему кулаком и снова срываюсь на хохот.

Он игриво ведет бровью, как бы дразня меня, и тянет через соломинку апельсиновый сок. Я слышу, как приглушенно смеется Ника – похоже, ей наконец-то удалось расслабиться, – но не могу взглянуть на нее, потому что продолжаю держать Алексея на прицеле. Мне все еще кажется, что, стоит мне потерять бдительность, как он запустит опунцию в настоящий полет.

Хотя, конечно, дело не в этом – я