Кровь богов и монстров - Люсинда Дарк

Хватка на моем запястье усиливается, и ухмылка Каликса становится дикой. В его глазах вспыхивает что-то красное и злое, прежде чем снова превратиться в лесную зелень, которую я так хорошо знаю. — Посмотри на это, — говорит он, обращаясь к Руэну. — Она готова к этому.

— Нет. — Руэн тянется вперед и ловко убирает руку Каликса с моего запястья. — Я не позволю тебе убить ее своими наклонностями, что бы ты ни говорил.

Каликс терпит поражение, и на мгновение меня охватывает смятение. Наблюдая за ними обоими, я ничего не говорю, когда Каликс поворачивается и, выругавшись себе под нос, идёт к Теосу, на лице которого играет веселая улыбка. Теос, кажется, вовсе не удивлён происходящим — будто подобные сцены между ними обычное дело. И, возможно, так и есть. За последние несколько месяцев я увидела, кто именно принимает решения в их маленькой группе.

Руэн — их лидер, и Теос с Каликсом подчиняются ему… пока не перестают. Однако, даже когда они не слушают его, Руэн никогда их не бросает. Он просто разбирается с последствиями так же, как справился со мной. Его способность — холодная точность, и я обнаружила, что хочу увидеть, как эта маска треснет. Я хочу увидеть, что скрывается подо льдом его внешности, а затем поджечь это и смотреть, как оно горит.

— Значит ли это, что ты мой партнер, Руэн? — Спрашиваю я, выгибая бровь, когда Теос хватает Каликса за плечо и уводит его прочь.

Руэн смотрит им вслед, стараясь не смотреть в мою сторону, когда отвечает. — Да.

Моя ухмылка превращается в полномасштабную улыбку. Пожалуй, в том, чтобы открыться миру как Смертная Богиня, есть свои плюсы. Например, возможность надрать задницу одному из Даркхейвенов.

— Тогда меч или копье? — Спрашиваю я. — Что ты выберешь?

Наконец, он смотрит на меня и встречается со мной взглядом. В глубине его глаз вспыхивает что-то, чему я не могу дать названия. Я не смею отвести от него взгляд.

— Ни то, ни другое. — Голос Руэна низкий, хрипловатый. — Я хочу посмотреть, на что ты способна без оружия в руках.

Я поджимаю губы и пожимаю плечами, отходя от него, прежде чем повернуться и зашагать через арену, пока мы не оказываемся далеко от остальных на одном из пустых колец, расчерченных на песке. Только тогда я останавливаюсь и поворачиваюсь назад, уперев руки в бедра и ожидая, когда он подойдет. Руэн на мгновение прищуривает глаза, прежде чем двинуться вперед, его крадущиеся шаги дерганые и неровные, как будто его ведут на виселицу, а не на спарринг.

Я фыркаю и качаю головой, прежде чем протянуть руку через плечо. Я хватаюсь за белую тунику, в которую переоделась для этого занятия, и быстро стаскиваю ее через голову. Несмотря на зимнюю прохладу в воздухе, здесь на арене, кажется, всегда жарко. Возможно, это потому, что солнце стоит прямо над головой, нагревая окружающие нас каменные стены, или, возможно, потому, что песок часами прогревается, прежде чем мы приходим, и тепло от него просачивается через подошвы нашей обуви.

В любом случае, я знаю, что через несколько минут на арене я буду вся в поту, а свободная туника будет только мешать.

Опуская руку вдоль туловища теперь, когда я свободна от развевающейся ткани, я ловлю взгляд Руэна. Челюсть отвисла, глаза широко раскрыты, он сосредоточен на передней части моего тела и коже, которую я обнажила. Это не корсет и не настоящий жилет, а почти комбинация того и другого. Специально созданный для сражений в Преступном Мире, я замечаю, что несколько Смертных Богинь задумчиво разглядывают меня, их собственные взгляды прикованы к одежде.

Их внимание, однако, сильно отличается от внимания Даркхейвена, который ступает в кольцо-ринга и не прекращает двигаться, пока не встает передо мной, почти заслоняя солнце. — Что, по-твоему, ты делаешь? — он требует ответа, глаза горят не сдерживаемой яростью, и он мог бы отрицать это, но влечением.

Я не знаю, почему осознание этого заставляет меня чувствовать себя сильной, но это так. Этого темного холодного мужчину влечет ко мне, и даже если он не хочет этого, он не может этого отрицать. Когда он видит меня такой, затянутой в кожу и готовой к бою, с ним что-то происходит.

Когда я бросаю тунику на край ринга и замечаю, как Терра оттолкнулся от дальней стены, подбегая, чтобы поднять ее, я хмурюсь. — Ты не обязан… — Терра замирает на полпути к моей рубашке и смотрит на меня широко раскрытыми от ужаса глазами.

— Позволь ему, — приказывает Руэн, указывая рукой в сторону Терры, чтобы тот продолжал свою работу.

— Я сама могу позаботиться о своей одежде, — огрызаюсь я, свирепо глядя на Руэна, когда Терра быстро поднимает тунику, отряхивает ее и возвращается к стене.

— Волнуйся о своих боевых навыках, Кайра, а не об одежде.

При этих словах я дергаюсь вперед и замахиваюсь ногой, ударяя его по обеим лодыжкам вместе. Его глаза расширяются от шока, с его губ срывается стон, когда он спотыкается, и я с тошнотворным удовлетворением наблюдаю, как Руэн Даркхейвен бесформенной кучей падает на песок.

— Почему бы тебе не побеспокоиться о своих боевых навыках, Руэн, вместо того, чтобы беспокоиться о моих, — мило предлагаю я, делая несколько шагов назад и не предлагая помочь ему подняться на ноги.

Слева от меня раздается взрыв смеха, и я поворачиваю голову, чтобы увидеть Мейрин в ее собственной боевой одежде — коричневых бриджах и тунике. Она прикрывает смех рукой, но показывает мне поднятый большой палец, отчего по моей груди разливается тепло. Песок осыпает голенища моих ботинок, и мое внимание переключается обратно на мужчину, который поднимается с земли и снова возвышается передо мной.

Я выгибаю бровь, ожидая его ответа.

— Очко в твою пользу, Кайра Незерак, — заявляет Руэн, глядя на меня не просто с раздражением. В его стоическом взгляде читается веселье. Понимает он это или нет, я думаю, ему нравится, когда я удивляю его. — Но не думай, что только потому, что ты застала меня врасплох, это означает, что ты лучший боец.

— Нет, конечно, нет, — соглашаюсь я. — Я лучший боец по другим причинам. — Наживка встречается с рыбой. Я жду его реакции, но вместо возмущения Руэн просто выгибает одну темную бровь и делает несколько шагов назад, принимая боевую стойку, в то время как Акслан подбирается ближе — рядом, но достаточно далеко, чтобы не вмешиваться.

До меня доходит, что есть еще одна причина для этих тренировок. Акслан такой же Бог, как и все остальные — без