Мне тебя навязали - Лариса Петровичева

– Я велел ей доносить обо всем, что происходит. Потому что когда появилось облако Харамин… – он вздохнул и устало продолжал: – Такая сила без контроля могла уничтожить вас обоих. А я не хотел этого.

Глаза Адемин дрогнули, широко раскрываясь, словно она хотела оправдаться. Сказать, что Морган лжет, что она никогда бы не… – Рейвенар махнул рукой, отбрасывая все несказанные слова.

– Думаешь, я не знаю? Ты забыл, отец, как мы связаны? Я в курсе всего, что происходит, – он провел ладонями по лицу, чувствуя, как в груди снова закипают и поднимаются боль и гнев – те, которые способны сжечь все живое и сплясать на его костях. – Что теперь с ним будет?

Эрик негромко вздохнул и закрыл глаза. Лицо брата обрело мучительно болезненное выражение, словно ему невыносимо тяжело было быть здесь, в одном пространстве с этими людьми, словно сам воздух рядом с ними был для него ядовит. Рейвенар содрогнулся от нежности и бесконечной, бессильной жалости.

Все напрасно. Чудовища идут. Мир хрустит, сжатый в чужой ладони, и рассыпается осколками.

– Кто наша мать? – спросил он. Вспомнилось доброе лицо женщины на рисунке Эрика – она смотрела с таким сочувствием и теплом, словно хотела все исправить и не могла. Но Рейвенару казалось, что если он ее найдет, то обретет и опору. То, что поможет ему и Эрику выстоять.

Несколько мучительно долгих минут Морган молчал.

– Нола, – наконец ответил он. – Нола, моя сестра.

Глава 12

Эрик шевельнулся на кровати и вопросительно посмотрел на отца. Адемин увидела, как у Рейвенара нервно дернулось лицо, словно он хотел сбросить с себя эту правду, которая прилипла к нему паутиной – пальцы принца шевельнулись, оживляя заклинание, и Морган мрачно добавил:

– И мы вам не мать и отец. Мы те, кто вас создал. Ученые родители големам, что ли?

Рейвенар пробормотал что-то невнятное, и Адемин торопливо взяла его за руку – только тогда он очнулся и посмотрел так, будто понял, где находится.

– Королевская кровь от двоих законных детей владыки, – продолжал Морган. – Наши чары. Я никогда не был сильным волшебником, Нола намного сильнее, чем я. Мы выплеснули в вас почти все, что имели. Ты получился идеально, – король мотнул головой в сторону Эрика, – а вот он не очень. Но я признал вас своими детьми, вы жили во дворце, а не в этом твоем обожаемом Подхвостье. За одно это стоит быть благодарным.

Рейвенар издал звук, похожий на низкий хриплый рык чудовища.

– А у тебя не было другого выхода, – произнес он, и его рука окаменела в руке Адемин. – Ты бы сгнил заживо, если бы выкинул нас. Ну меня-то нет, не за что… кто бы жег твоих врагов и превращал в свиней?

Улыбка Моргана была похожа на лезвие.

– Для того ты и был создан. Нола хотела успешно завершить главный эксперимент в истории. А я хотел ручного монстра.

Морган поднялся с края кровати и отошел к окну. “Самый страшный монстр здесь это ты”, – подумала Адемин, глядя на короля. Внутри будто искры бегали, ее бросало то в жар, то в холод, и она почти висела на руке Рейвенара, не позволяя ему бросать заклинания.

– Потом Нола решила, что мы совершили великий грех. Пыталась отстраниться от прошлой себя так, что полностью изменила внешность. Ушла в монастырь. Дура, – бросил король и обернулся к своему созданию. – Ты все услышал, что хотел?

– Я никогда бы не хотел этого услышать, – глухо признался Рейвенар. – Однажды я раздавлю тебя, гадина.

Морган ухмыльнулся. Все в его виде сейчас говорило: давай, попробуй, посмотришь, чем все закончится. Взгляд короля был как глухая стена: разбей кулаки о камень и все равно не сможешь ее сокрушить.

– Займись им, – он кивнул в сторону Эрика. – И благодари меня за мою доброту.

Рейвенар снова дернулся к королю – Адемин висела на нем, словно репей на собаке, легкая и слабая, которую можно сбросить одним движением. Но Рейвенар все-таки не сбросил. Просто стоял и смотрел, как король уходит из покоев младшего сына, и Адемин видела, как на теле принца проступают тончайшие очертания золотых цепей.

Он не свалит Моргана. Создание не убьет своего создателя. Пока еще нет.

Когда за королем захлопнулась дверь, то Эрик едва слышно произнес:

– Мы должны съездить к тете Ноле. Потом. Когда все закончится.

Рейвенар снова дернул рукой, и на этот раз Адемин не стала его удерживать. Он сел рядом с Эриком, дотронулся до виска брата, и в этом жесте было настолько глубокое горе и отчаяние, что Адемин будто погрузилась в ледяную воду.

– Конечно, – ответил Рейвенар. – Она будет рада нас видеть. Она очень хорошая женщина.

Эрик слабо улыбнулся. Прикоснулся к пальцам брата.

– Мы с тобой не люди, да?

Рейвенар горько усмехнулся.

– Получается, что так, – произнес он, и Адемин боялась даже представить, что он сейчас чувствует. Всю жизнь считать себя человеком – пусть лютым, пусть безжалостным уродом, но человеком – и вдруг узнать, что ты порождение чужих чар, результат эксперимента.

Такое знание переворачивает душу. Калечит ее.

– Это неважно, – прошелестел Эрик. – Если хочешь быть человеком, надо жить по-человечески. Быть как люди, а не как…

– Не как я, – кивнул Рейвенар. – Да, я понимаю.

– Ну вот, – Эрик слабо улыбнулся. – Ты сможешь. Ты справишься. Ты обязательно сможешь.

Рейвенар с бесконечной любовью погладил брата по голове – два осколка чужого замысла, они сейчас были переполнены горечью и болью, и в мире не было никого ближе их.

– Смоги, пожалуйста, – произнес Эрик и закрыл глаза. Его лицо побледнело и осунулось так, что Адемин испугалась, что бедный принц умер. Но Рейвенар по-прежнему гладил его по голове, и Эрик потом вздохнул и лег на кровати поудобнее.

– Господи, помилуй, – прошептала Динграсс, и Адемин вдруг поняла, что все это время