Мне тебя навязали - Лариса Петровичева

***

– Ваше высочество. Вы уверены?

Несмотря на позднее время, Огилви выглядел непробиваемо спокойным и равнодушным, словно ничего особенного не произошло. Рейвенар этому даже не удивлялся: каким еще может быть человек, который бровью не ведет, глядя на то, что выносят из Зала Покоя?

Но сейчас это привычное ровное состояние канцлера начинало раздражать. Почти бесить. Тут мир рушится, а эта старая сволочь сидит так, словно думает о рюмке на ночь и мясной закуске.

Рейвенар осадил себя. Возможно, с этим раздражением тьма пытается пробиться к нему и не может. И теряется, не понимая, на кого наткнулась.

Все-таки Морган умница. Давным-давно поверил в старую легенду о чудовищах и сделал все, чтобы им противостоять. Ни себя, ни сестры не пожалел.

И создал-таки существо, которое способно сражаться – да еще и усилил его навязанным браком.

Давай, тьма, заходи.

– Да, я уверен, – кивнул Рейвенар и обернулся к министру обороны: – Поднимайте армию. Я пришлю усиливающие артефакты. Нужен полный контроль столицы, главный прорыв пойдет именно здесь.

– Я понял, ваше высочество, – министр кивнул, смахнул с лежащей перед ним фуражки невидимую пылинку. – Введем войска, поставим по солдатику у каждого дома, народ и не высунется лишний раз. Потому что чудовища с изнанки дело такое, неизвестное, а пулю в лоб попробовать уж точно никто не захочет.

Огилви скривился так, словно отведал кислого. Рейвенар почти слышал его презрительные мысли о солдафонах с одной извилиной, и та лишь след от фуражки. Но вслух по этому поводу канцлер, разумеется, ничего не сказал.

– Почему вы думаете, что это будет именно Даагор, ваше высочество? – спросил канцлер.

Рейвенар откинулся на спинку стула.

– Потому что здесь уже фиксируются прорывы, – ответил он и крутанул в пальцах хрустальный шарик артефакта – его прозрачность замутилась тьмой, в которой сверкало золото. – Я сам уловил как минимум три. Чего еще нам ждать?

Огилви развел руками.

– Признаться, ваше высочество, я думал, что все это легенды. И что вы женились на Адемин дин Валлар, чтобы раздавить и унизить ее отца. Ибо горе побежденным! Но теперь… – он улыбнулся той беспомощной улыбкой, которую Рейвенар и представить не мог на всегда спокойном и уверенном лице канцлера. – Теперь я даже не знаю, что делать. Мы прошли через большую войну, но сражались в ней с людьми, а не с порождениями мрака.

Министр обороны мрачно кивнул. Рейвенар улыбнулся, надеясь, что если его уверенность не взбодрит, то хотя бы напугает сильнее идущих чудовищ.

– Ну ради этого я и существую, – ответил он. Сейчас надо было отодвинуть все мысли о своей сути – Рейвенар разберется с ними и с Морганом потом, после победы. Сейчас надо было стать оружием и рукой, которая его направляет.

– Хорошо, – кивнул Огилви. – Объявляем о немедленной изоляции, пусть люди сидят по домам. Вводим в столицу войска. Всем раздаем ваши артефакты… что еще?

Рейвенар усмехнулся.

– И бросаем наживку, – ответил он. – Самый большой и лакомый кусочек, к которому обязательно вылезет самая крупная гадина.

– Бука из болота, – пробормотал Огилви, а министр произнес:

– Мне по должности не положено никаких бук представлять. Но любая мразь быстро по соплям получит. Ваше высочество, где вы хотите разместить вашу наживку? Я туда усиление подгоню, самых отъявленных головорезов. Они Голорские высоты прошли, им любая бука – тьфу.

Рейвенар кивнул. Ему нравился этот простой, почти примитивный подход.

– В Подхвостье, – ответил он. – В Старом округе, там пласты магии, на которые я смогу опираться.

– И что за наживка? – уточнил министр.

– Не что, а кто, – ответил Рейвенар и улыбнулся. – Мы с женой и его высочество Эрик.

Теперь канцлер и министр смотрели на него с одинаково ошарашенным выражением – и оно даже понравилось Рейвенару.

– А что вы так удивляетесь? – спросил он. – Треугольник самая стабильная фигура в защитной магии. Мы с моей женой в некотором смысле единая система, так что будем работать вместе. А мой брат… ну, он и есть часть треугольника и наживка. Святая чистая душа, к которой потечет тьма.

Он говорил и удивлялся, почему от этих слов не чернеет и не отваливается язык. Идея сделать Эрика третьим, использовать-таки брата так, как когда-то планировали Морган и Нола, выступила к нему из мрака, и Рейвенар с ужасом осознал, что именно с братом, именно тогда, когда он войдет в рабочую цепь заклинаний, все может получиться.

Адемин его усиливала, но нужна была королевская кровь, чтобы сокрушить идущих чудовищ. Одного Рейвенара было мало.

Да и Эрику лучше быть под присмотром. Рядом с братом, который точно сможет его защитить. Рейвенар и думать не хотел, что случится, если те, кто идет сюда с изнанки мира, начнут что-то нашептывать Эрику – доброму, несчастному, святой и чистой душе.

Огилви покачал головой.

– Я, конечно, в курсе ваших… скажем так, способностей. И привычки ваши тоже знаю, – он помедлил, ожидая, что Рейвенар оторвет ему голову или руку за эти слова, но потом продолжал: – Но не думал, что дойдет до такого.

Рейвенар понимающе кивнул.

– Честно говоря, я тоже не думал, – ответил он. – Но это может спасти всех нас. Так что давайте работать. Времени мало.

Глава 13

Когда они катили по знакомым улицам Подхвостья, Рейвенар с многозначительным видом подбрасывал на ладони огненный шар. От силы этого боевого заклинания у Адемин ныли зубы – она чувствовала каждую его ниточку так, словно соткала сама. Динграсс, которая сидела на соседней скамье, поддерживая Эрика, небрежно поигрывала маленьким ножом на цепочке, и Адемин не сомневалась: если понадобится, фрейлина легко пустит его в ход.

Ночь синела, постепенно катясь к рассвету, но Подхвостье не спало. Тьма прорывалась, расплескивалась в его смрадном воздухе золотыми нитями. Из распахнутых дверей кабаков и таверен  лились дикие вопли, звон разбиваемой посуды и тяжелые, утробные удары