Сдаваться киборгам - Грейс Гудвин

Но это была не Земля. Это была Колония и мои мужчины хотели меня. Я хотела их. Я хотела, чтобы они заявили на меня право. Наконец. Пути назад не было. Ничто не изменит мое решение. Я хотела, чтобы ошейник стал медным, как их. Я хотела, чтобы они оба одновременно меня трахнули.

Максим застонал от моей последней мысли. Я не уверена, что я когда-нибудь привыкну, что они чувствуют мои мысли. Но это помогало. Они знали, что хотя я нервничаю от этой ситуации, я в то же время этого хочу.

Я хотела, чтобы мои мужчины похвастались мной, похвастались связью между нами.

«Она готова», − сказал Ристон, приближаясь ко мне.

После того как я разделась, как попросил Максим, он обернул мои плечи тяжелым одеянием, закрывающим меня полностью, и повел по коридору в большую комнату. Это была комната для церемонии. Она напоминала театр со сценой посередине, с сиденьями по кругу по всему периметру. Но в центре находилась не сцена, а кровать. Большая кровать с черными простынями, шелковыми и мягкими. В комнате было тепло, что хорошо, потому что я чувствовала, что скоро буду абсолютно нагая. Я взглянула на воинов, которые беззвучно наблюдали со своих сидений. В ожидании.

Ристон взял меня за подбородок, заставляя мои глаза встретиться с его. «Здесь больше никого нет. Только мы».

Максим убрал руки с моих плеч и обошел меня, чтобы встать рядом со своим вторым.

Их большие тела заблокировали все, хотя легкое бормотание продолжалось. Я могла слышать, как голоса соединяются вместе в хоровом шепоте Утверди ее. Утверди ее. Утверди ее.

«Мы можем сделать это наедине, − предложил еще раз Максим, − никто о тебе ничего дурного не подумает».

Они были такими великодушными. Это было важно для них. Поделиться этой церемонией, гордо сделать меня своей. Они сделали так много для меня, и для них я легко это сделаю. Это не будет болезненно. На самом деле, скорее наоборот.

«Нет. Я хочу этого». Я перевела взгляд от одного к другому. «Я хочу вас обоих».

Я ощутила их удовлетворение от этих слов и знала, что это правильно.

Плечи Максима расправились, когда он взял мою руку. «Ты принимаешь мое заявление, пара?» Его голос раздался громко, так чтобы каждый в комнате смог услышать. Воцарилось молчание. «Ты отдаешь себя мне и моему второму по собственной воле или ты желаешь выбрать другого главного самца?»

Я ожидала первый вопрос, но не его продолжение. Эта мысль заставила меня разволноваться.

«Я не желаю другого», − сказала я быстро. Когда я поняла, что это было только формальностью, я глубоко вздохнула и заговорила громче. И с гордостью. «Я отдаю себя тебе и твоему второму. Я принимаю твое заявление».

Скандирование вернулось и я надеялась, что это единственная часть традиции.

«Тогда мы утверждаем тебя в обряде наименования. Ты моя и я убью любого другого воина, кто посмеет к тебе прикоснуться».

Мне понравилось это собственничество. Оно меня возбуждало. Заставляло мокнуть.

«Вот», − Ристон держал кусок черной материи, − для твоих глаз».

Они хотели завязать мне глаза? Идея была одновременно ошеломляющей и горячей.

«Доверься нам», − сказал Максим, его голос только для меня. Его темный взгляд встретился с моим.

Я кивнула, затем закрыла глаза, когда Ристон поднес мягкую ткань, фиксируя ее.

«Не слишком туго?» − спросил он, когда закончил.

Я ничего не видела из под низа повязки, даже намека на свет. Ни воинов, которые наблюдали. Она плотно сидела, но дискомфорта не вызывала.

«Нет».

Я почувствовала, как они из них обошел и встал позади меня, добираясь и расстегивая застежку на одеянии. Ткань спала с моего тела и легла вокруг моих ног.

Я хотела поднять руки, чтобы прикрыть тело, но они стали трогать меня, их ладони гладили мои руки вверх и вниз, мои бедра, талию, зад. Они были нежными, успокаивающими. Я не знала сколько это продолжалось, но когда я расслабилась, сдаваясь их прикосновениям, меня подняли и мягко уложили на кровать.

Один из них присоединился ко мне, все его тело прижалось к моему.

«Отдайся нам, пара, − прошептал Максим, − отпусти свои мысли. Просто чувствуй. Чувствуй все через наши руки, наши губы, наши члены. Ошейник. Ты красивая, ты бесценна. Ты наша».

В этом было больше утверждения, чем в словах, сказанных для всех, чтобы слышали.

Тогда я расслабилась, даже больше, не осознавая, насколько напряженной я была.

«Хорошая девочка».

Он страстно поцеловал меня. Это было мое финальное признание этой разнузданной нужды в нем. До этого момента он сдерживался. Для меня.

«Да», − я пробормотала в его губы. «Пожалуйста».

Он перевернул нас и я очутилась сверху, подтолкнул меня, чтобы я села сверху на его бедра, его член устроился между моими раздвинутыми половыми губами. Грубые руки обхватили мои груди, играя с сосками. У меня перехватило дыхание, когда я почувствовала еще одну пару рук на своем теле. Ристон.

Он пристроился позади меня, одной ладонью он спереди накрыл мою киску.

«Она течет».

Максим зарычал, продолжая щипать и дергать мои соски: «Я знаю. Все стекает по моему члену».

Я не могла оставаться спокойной, стала насаживаться бедрами на ловкие пальцы Ристона. Они довели меня почти до оргазма, моя кожа покрылась потом, мои крики заглушили скандирования наблюдателей.

Когда я почти кончила, он их вытащил, я осталась сидеть верхом на Максиме. В недоумении.

«Нет», − крикнула я.

«Шшш», − успокоил меня Ристон, его голос близко к моему уху. «Мы кончим вместе. Как и должно быть».

Я застонала, зная, что они не изменят своего решения.

«Время пришло», − прорычал Максим.

Руки сжали мою талию, подняли меня вверх. Я чувствовала широкую головку члена Максима около моего входа. «Да».

Тогда я взяла все в свои руки, двигая бедрами, стремясь опустить себя на него, почувствовать его скользящим по моим внутренним стенкам, заставить их пульсировать вокруг него. Он широко раскрыл меня, скользя внутрь, дюйм за дюймом, растягивая меня. Боже, я обожала ощущать его внутри себя. Я сжалась, желая принять его глубже.

Я уяснила, что нужно наклониться вперед, чтобы принять всего его, и когда я это сделала, Максим зарычал, его ладони обхватили мои груди. Я знала, что это был он, так как руки Ристона лежали на моей заднице, раздвигали ее. Скользкий палец скользнул в мой задний проход, работая внутри. Затем кончик пальца освободился