Сдаваться киборгам - Грейс Гудвин

и тогда я почувствовала там что-то твердое, с небольшим количеством жидкости. Лубрикант. Он выдавил лубрикант в меня. Его палец снова вернулся, легко вводясь в меня. Он смазывал меня изнутри сначала одним пальцем, затем двумя, а все это время Максим медленно поднимал и опускал меня, трахая.

Я чувствовала себя уверено на его члене и с его руками на моих грудях. Но я ощутила себя защищенной и в безопасности, когда голая грудь Ристона прижалась к моей спине.

Я до этого момента и не подумала, когда они успели раздеться. Они были одеты в то время, как надевали на меня повязку. Максим прав, я избавилась от мыслей, точно как он хотел. Я задалась вопросом, о чем они думают, когда они…

«О боже», − охнула я. Это уже были не пальцы Ристона, а головка его члена, втискивающаяся внутрь. Естественно она не была похожа на тупой кончик пробки, это был широкий член проталкивающийся в меня. Он войдет. Я чувствовала необходимость, готовность к этому.

«Расслабься. Шшш. Двинься назад. Хорошая девочка», − мурлыкал Ристон, надавливая, затем отодвигаясь, затем опять надавливая.

Максим затих, позволяя Ристону немного меня приоткрыть до тех пор, пока головка его члена не проскочила внутрь. Он выдохнул со свистом и я знала, что он почувствовал насколько там узко. Мы все чувствовали. Во мне было два члена. Не до конца пока, но… вау.

Я была так заполнена. Боже, я никогда не ощущала такого раньше. Это было грязно, похотливо, дико и страстно. И прекрасно.

Я задыхалась, стараясь расслабиться, и благодарная теперь за все их подготовки. Рука прошлась по моей спине и я почувствовала, как грудь Ристона прижалась ко мне еще немного. Как только он шевельнулся, он продвинулся немножко дальше.

«Я… ох. Это…»

«Мы знаем, − прорычал Максим, − позволь Ристону войти полностью и тогда мы трахнем тебя».

По его грубому голосу я поняла, что он сдерживается и ему это стоило усилий. Его бедра немного дернулись, но он держал себя под контролем.

Ристон нашептывал мне, как только начал трахать меня туда-сюда, потихоньку. Такая хорошая девочка. С тобой так хорошо. Я чувствую член Максима так глубоко в тебе. Ты можешь принять нас. Мы собираемся утвердить тебя, пометить тебя нашим семенем. Да. Боги, да.

И потом он вошел по самое основание. Они оба. Было немного больно, и припекало, но восхитительное чувство от этого стало невероятным. Ошейники напитывали меня удовольствием моих пар, и я знала, что они хотели этого больше, чем чего-либо. Теперь я понимала, что эта церемония значила для них, что они в этом нуждались, разделить меня. Показать всей планете, как я объединила нас всех.

Ристон отодвигался назад, пока во мне не оставалась только головка его члена. Максим вонзался глубже. Затем они менялись.

Мои глаза открылись под повязкой и я осознала, что мне нужно их видеть. Я сорвала ее и проморгалась, пока они продолжали двигаться. Внутрь. Наружу. Чередуясь.

Я посмотрела вниз на Максима. Он был так близко, его глаза, обычно темные, сейчас почернели. Его челюсти крепко сжаты, пот переливался на его коже.

Я почувствовала его удовлетворение от того, что я развязала глаза. Я хотела их видеть и он хотел видеть меня. Пошли к черту все наблюдавшие.

Уголок его рта дернулся: «Теперь я смогу наблюдать как ты кончаешь, увидеть наслаждение в твоих глазах. Почувствовать его, когда ты сожмешь мой член и затянешь его так глубоко. Ощутить это через ошейник. Наблюдать как он меняет цвет на медный».

«Да», − выдохнула я.

«Так прекрасно, − пробормотал Ристон, −так идеально».

Я оглянулась через плечо на него и он потянулся за поцелуем. Его язык проник также глубоко, как и его член.

Звуки нашего секса заполнили комнату. Я не слышала скандирования, если оно там и было. Я только слышала дыхание моих пар, чувствовала движения их бедер, проникновения их членов.

Наше желание росло и кружилось, поднимаясь все выше и выше. Теперь я понимала почему Ристон твердо уверен, что мы кончим вместе. Наша страсть подпитывала каждого из нас. Это не просто завершение полового акта, это утверждение.

«Пожалуйста. Сейчас», − стала умолять я.

Ристон вошел в меня раз, затем два. Ведя себя спокойно.

Максим поднял бедра вверх над кроватью и насадил меня.

Я закричала. Они застонали. Удовольствие ослепило.

Руки сжали меня, удерживая меня в центре, внизу, когда я почувствовала как их семя выстрелило в меня, пульсация за горячей пульсацией, глубоко меня заполняя. Я чувствовала утверждение, ощущала его. И хотя я не могла видеть ошейник, я знала, что цвет изменился. Я чувствовала это изменение. Я слышала, хоть и не слова, но через связь между нами. «Моя. Моя».

Удовольствие было настолько великолепным, что я упала на грудь Максима и темнота свалилась на меня.

Эпилог

Рэйчел, 3 месяца спустя

«Генерального директора забрали в наручниках», − голос Надзирателя Эгары прошел через коммуникатор, в то время как кадры арестованного человека появились на нашем экране. За ним, опустивши голову от стыда, шагал президент компании. Та же женщина, чей офис я назвала, требовала принять меры. Та, кому я доверила поступить правильно.

Мы стояли в командном пункте, на связи с Центром обработки данных невест на Земле. И пока меня хорошо и по-настоящему утверждали − я чувствовала себя принадлежащей кому-то, завоеванной, подчиненной в столь многих местах − но все еще нуждалась в этом успокоении от дома.

Нет. Земля больше не была моим домом. Дом там, где Максим и Ристон. Колония мой дом.

«Джон поделился доказательствами, которые ты собрала, с правильными людьми, которым не заплатили. Он слил их в сеть и множеству новостных организаций. Я знаю, многие люди погибли, Рэйчел, но благодаря тебе и Джону, другие теперь будут спасены. Отравленная пилюля официально отозвана с рынка. И, надеюсь, в следующий раз люди у власти выберут правильные решения».

Я ощутила удовлетворение, даже оправдание, от слов надзирателя. Я была права. Правда вышла наружу, но большой ценой.

«Что насчет имени нашей пары? Ее чести?» − спросил Максим.

«С нее сняли все обвинения и всю ответственность».

Ристон притянул меня к себе и я упивалась его объятием. Мои пары были довольны так же, как и я, если даже не больше, что мое доброе имя было возвращено мне. Честь была для них ключевым моментом.

«Правда распространилась». Надзиратель улыбнулась, и я не смогла не рассмеяться.

«Ты счастлива, Рэйчел?» − спросила она. Я увидела намек на тоску в