Танец первой жены - Полина Зорина

Расул нахмурился, между бровями пролегла глубокая складка.

– Это не жертва. Мне самому нужен этот брак. Я хочу жениться именно на тебе, потому что… – последовала долгая пауза. Было видно, что он мучительно пытается подобрать слова. – Потому что.

Мне стало окончательно ясно – ответов на свои вопросы я не получу.

– Хорошо, – я решительно кивнула. – Если тебе не в тягость, то я согласна.

– Тогда с сегодняшнего дня ты моя невеста. Пойду обрадую родителей.

В том, что они обрадуются, я не была уверена. Как бы Руфине плохо с сердцем не стало от таких новостей. Скажет, вот Бог послал невестку, едва успела развестись с одним, уже собралась выскочить за другого.

После ухода Расула я долго думала, что он имел в виду, говоря, что хочет жениться именно на мне. На ум приходило одно единственное объяснение: жениться ему рано или поздно надо, если не по любви, то хотя бы на той, в ком уверен. За пять лет он прекрасно изучил мой характер, знает, что я работящая, привык к моей еде, мы неплохо ладим, свекры хорошо ко мне относятся. С новой женщиной могу быть сюрпризы, а тут все давно известно и предсказуемо.

Почему же он прямо не сказал?

Побоялся, что я обижусь?

Так с чего мне обижаться на правду?

Спускаться на кухню было страшно. Если Руфина не в лучшем расположении духа, то достанется всем. Однако нужно было кормить Айзу. Да и в целом, прятаться от неизбежного, не лучшая стратегия.

Жаль, что Расул не сделал мне предложение вечером. Тогда хотя бы его родители успели ночь переспать с этой мыслью, и утром уже более спокойно реагировали бы на меня.

Руфина суетилась на кухне, разогревая еду. На меня даже не посмотрела, делая вид, что занята. Айза сразу уселась за стол, а я, поместив Лейлу в стульчик для кормления, стала помогать Руфине.

– Вы уже знаете? – осторожно поинтересовалась я.

– Знаю, – отрезала Руфина, но продолжения не последовало.

– И что вы думаете? – лучше уж все прояснить сейчас, чем страдать от недомолвок потоом.

– Не буду лгать. Я не в восторге.

Я поежилась. Ну а что я хотела? Неприятно, зато честно.

Руфина помешала суп и внимательно посмотрела на меня.

– Скажу как есть. Я люблю тебя как дочь. И желаю тебе только добра. Но ты бывшая жена моего младшего сына. Ты женщина с прошлым. С детьми, которых Расул должен будет принять как своих. Он любит девочек, но они не его. Понимаешь? А у него могла бы быть женщина, которая его любила бы. Рожала бы от него детей.

Она замолчала, будто давала возможность переварить сказанное.

– Я не могу запретить ему жениться на тебе. И тебя я отговаривать не вправе. Знаю, что от безысходности идешь за него. Ради девочек, ради защиты. Я не могу тебя осуждать. Но скажи, будь у тебя сын, хотела бы ты такой судьбы для него? Я мечтала, чтобы сын был счастлив, чтоб его встречала любящая жена, чтоб заботилась о нем, чтоб ценила, чтобы лаской не обделяла. Скажи, ты ему все это сможешь дать?

Ее глаза сверлили меня. Казалось, Руфина старается добраться до моей души, заглянуть в нее. Увидеть то, что сможет ее успокоить.

– Я буду хорошей женой, – пообещала я и отвела взгляд.

Глава 38

Никах прочли просто, почти по-домашнему, в маленькой комнате при мечети – без лишних глаз и ушей. Только мы и свидетели – родные дядьки Расула. Имам, старый знакомый Азамата, говорил спокойно, без торжественности, как будто благословлял не чужих, а своих детей, которых давно ждал увидеть вместе. Голос его был низким, теплым, слова дуа лились плавно.

Расул стоял рядом, высокий, красивый в белой шелковой рубашке, подчеркивающей ладность его фигуры. Когда Расул передавал имаму бумаги, его пальцы слегка дрожали, а глаза счастливо блестели, будто он брал меня в жены не по договоренности, а по зову сердца.

Это волнение передалось и мне: воздуха не хватало, а сердце колотилось в груди словно пойманная птичка.

Махр он назначил символический – изящное золотое кольцо с маленьким бриллиантом, что искрящимся даже в полумраке комнаты, как звездочка в ночном небе. Свидетели подписали бумаги молча. Вот так просто мы стали мужем и женой.

После дуа Расул взял кольцо с подноса, повернулся ко мне, приблизился на шаг, и я, поняв, что он собирается делать, протянула руку. Он чуть наклонился, невесомо коснулся моих пальцев – это прикосновение было как искра, легкое, но обжигающее, – и медленно надел кольцо. На миг наши глаза встретились. Расул смотрел на меня как-то по-новому, не так как раньше. Жар прилил к лицу, и я едва сдержалась, чтобы не приложить прохладные ладони к пылающим щекам.

Никакого празднования после никаха не было. Мы решили, что в нашей ситуации это неуместно, слишком много глаз следит за нами.

Я уже представила, что будут трепать злые языки: «Что за бесстыдство прыгнуть из постели одного брата к другому?»

«Это она в отместку мужу за то, что он вторую жену взял. Насолила, так насолила».

Но я была уверена, что, несмотря на нашу скрытность, весть о нашем браке уже стала достоянием тетушек, и скоро разнесется по всей округе.

Вместо пышного банкета нас ждал скромный семейный ужин. Все же мы решили отметить это событие. Как-никак свадьба, хоть и фальшивая.

Руфина взяла на себя заботу о внучках, чтобы мы могли провести время вдвоем. Она обняла меня крепко перед отъездом, шепнула: «Будь счастлива, дочка».

В ее глазах блестели слезы, но улыбка была искренней. Видимо, она надеялась, что у нас будет настоящая брачная ночь. Должно быть, она посчитала, что мое обещание «быть хорошей женой» включало и супружеский долг.

Я и сама стала задумываться об этом.

Слова Руфины задели меня, но я понимала, что она права. Расул заслуживает настоящей семьи, а не суррогата. Прокручивая в памяти наш разговор с Расулом, я все больше убеждалась, что он сказал мне неправду, чтобы я не чувствовала себя обязанной. Нет ему никакой выгоды в нашем браке. Я не богата. Сирота. Я женщина с прошлым, как сказала Руфина. Ну и что, что я хорошая хозяйка. При желании отделиться от родителей, он может нанять домработницу, которая, к тому же не притащит в его