Танец первой жены - Полина Зорина

– Эмир сказал, – ответила я уже не так уверенно. Расул говорил так, будто существование этой самой Зары стало сюрпризом для него самого. – Может, имя перепутал. Но ты ведь и правда, столько лет отвергал всех невест.

Он вздохнул и горько усмехнулся.

– Эмир… Понятно… Нет никакой Зары и никогда не было.

В этот момент у меня будто камень с души упал. Отчего-то я обрадовалась тому, что нет у него никакой тайной возлюбленной. Но вместе с тем пришло и осознание, что в таком случае оправдание его отказа, придуманное мной, не работает.

А потом, когда Расул продолжил говорить, мое сердце и вовсе рухнуло вниз с высоты и разбилось.

– Эмир прав в одном. Я уже много лет люблю девушку. Я встретил ее после того, как она вышла замуж. Я не имел права ее любить, но любил. И сейчас люблю. Больше жизни.

Он говорил это с улыбкой, глядя мне в глаза, а мое сердце разрывалось. Зачем он все это говорит мне? И почему мне так больно?

– Тогда... что ты планируешь? Приведешь ее второй женой?

Он наморщил лоб:

– Второй женой? Нет. Но планирую видеться с ней каждый день, беречь ее, любить, пока смерть не разлучит. Она уже ближе, чем я мечтал когда-то.

Каждое слово занозой впивалось в сердце. Да, у нас договорной брак. Но зачем он рассказывает мне эти подробности? Мог бы сказать коротко. Не дура, поняла бы. Знать бы раньше, не навязывалась бы. Губа задрожала от обиды. Я не сдержала громкий всхлип.

Он тут же прижал меня к себе нежно, но в то же время крепко. Его руки успокаивающе гладили меня по спине. Отчего-то его сердце стучало часто и гулко.

– Не надо плакать. Я говорил о тебе, Амира. Кроме тебя, мне никто не нужен.

Я слышала его слова, и не верила им. У меня просто слуховые галлюцинации. Расул меня любит? Как я могла не замечать этого? Я бы заметила, так ведь? Или дело в искаженном восприятии? Я принимала проявления его чувств как дружескую поддержку, как заботу старшего брата мужа. И к Зайнаб он приезжал не потому, что вдруг решил починить все, что можно, в доме одинокой старушки, и не потому, что так сильно скучал по Айзе. Он приезжал, чтобы лишний раз меня увидеть. И на Эмира он набросился как бешеный не потому, что тот совершил грех, а потому, что он причинил боль мне.

Боль из сердца ушла, и его теперь затапливала теплая нежность к Расулу. Я прижалась к нему теснее, обхватила его руками. А он коснулся губами моей макушки.

Какое-то время мы стояли обнявшись, а потом, когда я окончательно перестала всхлипывать, Расул отстранился и посмотрел на меня:

– Теперь ты понимаешь, почему я не остался, хотя больше всего на свете хотел этого? – хрипло спросил.

Я покачала головой. Я вообще уже ничего не понимала. Как разобраться в этой мешанине мыслей и чувств, которые вдруг обрушились на меня?

– Я не лгал тебе насчет того, что этот брак выгоден мне. Я воспользовался ситуацией. Принудил тебя к браку. Я знал, что ты не откажешь мне из-за детей. Так что не надо приписывать мне жертвенность и благородство. Я делал это для себя: чтобы видеть тебя каждый день, слышать твой голос, изредка касаться, любоваться тобой, не тайком, а имея на это законное право. Поэтому прекрати думать, что ты мне что-то должна. Ты мне ничем не обязана. Разочарована во мне, да? – он улыбнулся, но его глаза оставались серьезными.

Я ничего не ответила на его вопрос, несмотря на то, что понимала: он ждет.

Просто потянулась к нему, прижалась к его груди и прошептала:

– Останься со мной сегодня. Не как муж. Просто не уходи, пожалуйста.

Глава 40

Он не ушел.

Шагнул за мной в комнату.

Я щелкнула выключателем и задернула шторы. Сняла хиджаб и принялась медленно расплетать косу. Расул следил за моими движениями, как завороженный, потемневшим взглядом. И когда волосы волнами рассыпались по плечам, не выдержал, подошел ближе, протянул руку.

– Можно?

И после того, как я кивнула, провел рукой по волосам. Его глаза светились от восхищения. Он пропустил прядь между пальцами.

– Давно мечтал это сделать.

– Ты уже касался моих волос, – припомнила ему ту ночь, когда я болела.

– Нет.

– Может, уже признаешься?

Он покачал головой.

– Тебе приснилось.

– Упрямый.

Я не стала стелить постель, легла в платье на покрывало и только тогда вспомнила о свете.

– Погасишь? – попросила Расула, но перед тем, как выполнить мою просьбу, зажег лампу на тумбочке.

В теплом золотистом свете лампы мужественные черты его лица казались мягче. Поймала себя на том, что неотрывно смотрю на него. Стало неловко, и я отвела взгляд.

Расул лег на бок на расстоянии вытянутой руки от меня.

Мы просто лежали рядом и смотрели друг на друга. И все-таки как он по-мужски красив. Высокие скулы, темные густые брови, в карих глазах было что-то янтарное, теплое, притягательное. Но больше меня поразил не необычный цвет его глаз, а то, как он смотрел на меня.

Он любовался.

Наверное, и в моих глазах он видел то же самое.

Но вместо того чтобы снова смутиться, я протянула к нему руку: вдруг нестерпимо захотелось коснуться его.

– Мне снилось, что в ту ночь, когда я болела, ты делал так, – я провела кончиками пальцев от виска к скуле, потом по его коротко стриженым волосам.

Он рвано выдохнул и прикрыл глаза.

Мои пальцы замерли на миг. Его реакция напугала меня. Но потом, осмелев, я продолжила гладить его по затылку.

– Не было такого, – хрипло прошептал он.

– Это мой сон. Мне лучше знать.

– Вот что было, – он вдруг приподнялся, потянулся ко мне и коснулся губами лба, затем виска, провел носом по волосам, шумно вдыхая их запах.

А потом снова отстранился будто ничего не было.

– Скажи, а ты давно понял, что меня… – я осеклась, не решаясь произнести последнее слово.

– Люблю? – догадался он. – Как-то все незаметно случилось. Само собой. Когда я впервые увидел тебя на свадьбе, ты так робко улыбнулась мне. Тогда первой моей мыслью было: «Вот