Гриндер - Саманта Уиски

бы ни злилась на него, как бы мне ни было больно, я бы не стала хлопать дверью — я бы не стала будить Летти из-за ссоры, которую она не поняла бы — не между двумя людьми, на которых она могла положиться больше всего на свете.

Мысль об этом сильно поразила меня, когда я ехала к Пейдж, зная, на что готова пойти ради ее счастья, ради счастья Гейджа. Моя любовь к ним была глубже, чем все, что я когда-либо испытывала, но я не знала, достаточно ли этого, чтобы отказаться от мечты, о которой я мечтала полжизни.

Ребенок, которого я себе представляла, тот, что был создан из лучших кусочков Гейджа и меня самой, плакал в моем сознании, и мои внутренности сжимались, зная, что мне никогда не удастся его успокоить.

Глава 15

Гейдж

Моя голова ударилась в стекло, когда шлем принял удар на себя, прежде чем мое плечо последовало его примеру. Это чертовски больно.

— Макферсон! — крикнул тренер со скамейки запасных. — Будь внимательнее!

— Что, старик? Я играю на твоей позиции в течение всего одной игры, а ты уже готов отказаться от нее? — спросил новичок с ехидной ухмылкой.

Всю неделю Бентли надирал мне задницу на тренировке, и мне не терпелось стереть эту мерзость с его лица.

— На сегодня все, джентльмены. Отправляйтесь в душ! — крикнул тренер.

Я, молча, кипел, принимая душ и одеваясь. Даже Рори и Уоррен знали, что со мной лучше не разговаривать. Однако это не означало, что я не получил здоровую дозу косых взглядов.

Конечно, примерно девяносто пять процентов тренировки я играл дерьмово, но это было только потому, что у меня на уме была Бейли, и отнюдь не в правильном понимании. Такого со мной раньше никогда не случалось. Независимо от того, какое дерьмо творилось у меня за кадром с любой женщиной, я всегда сохранял ясную голову на льду.

Мы втроем добрались до парковки, прежде чем Уоррен открыл рот.

— Ладно, что, черт возьми, тебя гложет? — спросил он.

— Ничего, — ответил я, отпирая свои двери нажатием брелока.

— Ну, из-за этого «ничего» ты всю неделю играл как чертов новичок, — ответил Рори.

Я прислонился спиной к машине. Он был прав, и если я не возьмусь за дело трезво, то потеряю свое стартовое место.

— Бейли. Ничего такого, о чем вам, ребята, было бы интересно услышать.

— Мне интересно, — сказал Рори. — Выкладывай.

Уоррен кивнул.

— Согласен. Если только это не связано со странными сексуальными позами, тогда даже не смей начинать. Я начинаю видеть в ней сестру, и это будет «слишком много информации».

— Ничего из этого. С тех пор, как мы были детьми, Бейли хотела быть мамой. Она всегда таскала с собой куклу, по-матерински ухаживала за другими детьми на игровой площадке, вызывалась посидеть с любыми детьми — называйте как хотите. Она любит детей.

Рори пожал плечами.

— Хорошо. Это звучит достаточно логично. Что в этом такого особенного?

— Все, чего она когда-либо хотела, — это иметь собственную семью.

— Вот дерьмо, — сказал Уоррен, прислоняясь к своему «Роверу», который был припаркован рядом с моим.

— Да.

— Очевидно, я что-то не улавливаю, так, что просвети меня, — сказал Рори.

— Мне сделали вазэктомию после ухода Хелен.

У него отвисла челюсть.

— Ты прирезал своих мальчиков?

Я кивнул. Уоррен знал, потому что он был тем человеком, который забрал меня, но это было не то, что мне хотелось рассказывать всем.

— Хелен только что ушла, а Летти было всего два года. Я никогда не думал, что найду женщину, которой, доверял бы настолько, чтобы остаться рядом. Я хотел быть уверенным, что не обреку еще одного ребенка расти в неполной семье.

— Бейли узнала об этом? — спросил Уоррен.

— Ага. Это дерьмо всплыло на прошлой неделе.

— Теперь понятно, почему ты так лажал на льду, — Рори соединил точки воедино.

— Точно. Даже на игре с «Колорадо» на прошлой неделе я не мог выбросить эту хрень из головы.

— Хорошо, что в эти выходные мы отдыхаем, — сказал Уоррен.

Завтра был День благодарения, и у нас были беспрецедентные выходные. Иногда Боги планирования были милостивы к нам.

— Да, ты можешь разобраться со всем этим в эти выходные, вернуться на тренировку на следующей неделе, и к игре против «Торонто» будешь в полном порядке.

— Это не совсем то, что можно решить за выходные. Она хочет ребенка. Может быть, не сейчас, но когда-нибудь, и я не могу дать ей ни одного.

— Не можешь или не хочешь? — Спросил Уоррен.

— Какая разница прямо сейчас? — Я выстрелил в ответ.

— Большая. Ты мог бы обратить все вспять. Как ты и сказал, в конце концов, не сейчас. Ты мог бы отдать ей это, вопрос в том, захочешь ли ты так поступить

Я покачал головой.

— Не все так просто. Она уже подала заявление на художественные программы для управления галереей. Конечно, здесь, в Сиэтле, всего на пару, но остальные — нет. Она собирается уйти. Это неизбежность.

— Ну, она обязательно это сделает, если ты будешь продолжать ее отталкивать, — сказал Рори.

— Верно, — добавил Уоррен. — Позволь мне спросить тебя вот о чем: ты против того, чтобы еще одна малютка бегала вокруг?

— Я… — начал было я. — Я… я не знаю. Я закрыл эту дверь, когда Хелен ушла. И дело не в том, чтобы родить еще одного ребенка или заботиться о нем. Все дело в доверии.

— Значит, ты не доверяешь Бейли. — Резюмировал Рори.

— Конечно, доверяю! — огрызнулся я. — Она единственная, кому я доверяю Летти. Я чертовски влюблен в нее!

— Но ты не доверяешь ей настолько, чтобы сказать, что подумаешь о том, чтобы создать с ней семью, понимая, что такое решение нарушает все правила, потому что это единственное, что ей нужно от брака, — тихо сказал Уоррен, когда новичок проходил мимо.

— На что ты смотришь? — съязвил Рори.

— Отсюда это выглядит как эпизод из ток-шоу «Точка зрения». Кто из вас Вуппи? — спросил он с ухмылкой.

— Отвали, но дай мне знать, когда у тебя отвалятся яйца. — Я добавил жест пальцем для пущей выразительности.

— Слушай, может быть, она права, — сказал Рори после того, как новичок прошел мимо.

— В каком смысле? Отношения — это компромисс. Я понимаю это. Я дам ей все, что угодно, если она даст мне только эту одну вещь.

— Но это не просто что-то одно, — возразил Уоррен. — Это все для нее. По сути, ты хочешь сказать: «Эй, я люблю тебя и забочусь о твоих потребностях… только не об этой». Ты