Бессердечный любовник - Фейт Саммерс

я вспоминаю, что согласилась на его владение моим телом. Но когда его пальцы ласкают мою кожу, я вспоминаю, как он трахал меня, заставляя подчиняться, и как я прогибалась под ним.

— Раздевайся, куколка, — приказывает он тем холодным, спокойным, контролирующим голосом, который действует мне на нервы. — Сейчас.

Сволочь.

Мое предательское тело выдает меня, и моя киска сжимается при звуке его голоса.

Проглотив гордость, я встаю и начинаю с того, что натягиваю свой топ через голову. Я бросаю его на землю, и он одаривает меня зубастой улыбкой, которая вызывает в моем сознании образ акулы.

Я снимаю штаны, затем медленно стягиваю трусики и бюстгальтер. Когда я раздеваюсь, он смотрит на меня, смотрит так, будто впервые видит меня голой и не поглотил меня всего двадцать четыре часа назад.

Не торопясь, он осматривает мое тело с головы до ног, затем обходит меня. Каждый нерв внутри меня гудит от беспокойства, а моя кожа вспыхивает от огня под его пристальным взглядом.

С моих губ слетает легкий вздох, когда он поднимает меня и усаживает на стол, словно я часть основного блюда.

Он наклоняется ближе и кладет руки по обе стороны от меня, вдыхая запах моих волос, а затем движется вокруг меня, чтобы потереть свой нос о мой.

— Поцелуй меня, — приказывает он, и я не понимаю, почему такая простая вещь заставила меня замереть.

— Это все, что тебе нужно, поцелуй?

— Нет, я хочу большего, но я хочу, чтобы ты поцеловала меня прямо сейчас. — Он проводит языком по верхней части моей губы, пробуя меня на вкус, и я чувствую прикосновения повсюду. — Я хочу, чтобы ты поцеловала меня так, как ты хочешь.

— Почему ты думаешь, что я этого хочу?

— Перестань сопротивляться мне, мы оба это знаем. — Он ухмыляется, и я чувствую, что сдаюсь.

Он слишком близко и видит слишком много того, чего я не хочу, чтобы он видел.

— Сделай это, — призывает он.

Я протягиваю руку и касаюсь его челюсти, его бороды. Затем я направляю его дразнящий рот к себе и накрываю его губы своими. В тот момент, когда мы соприкасаемся, мой мозг становится пустым от всего, и все, что я чувствую, — это он.

Когда я чувствую его голод и пробую его на вкус, пробую это желание для меня, я углубляю поцелуй, и он тоже. Он скользит рукой мне за голову, и его беспощадный рот осыпает меня голодными поцелуями, заставляя меня поверить, что я действительно принадлежу ему. И он принадлежит мне.

Мне кажется, что я могла бы целовать его вечно, но как только я об этом думаю, он отстраняется со сводящим с ума взглядом.

Я это понимаю, потому что не могу отрицать то, что я сейчас почувствовала. И я не думаю, что он тоже может.

Он выпрямляется и облизывает губы, а я смотрю на него снизу вверх, наблюдая, как тьма снова сгущается в его ястребином взгляде.

— Раздвинь ноги и держи свою киску открытой для меня, — требует он, разрушая всю нежность, что таилась в поцелуе.

Я делаю, как он говорит, закидывая ноги на стол, чтобы держать открытыми половые губы. Он опускает колени с озорной улыбкой, зарываясь лицом между моих бедер.

В тот момент, когда его язык проникает в мой проход и гладит стенки моей киски, удовольствие лишает меня всякого контроля, который я думала, что у меня есть. Удовольствие поет в моих венах, шепча каждой тайной части меня, говоря мне, что я хочу этого и не хочу бороться.

Он отходит от моей киски и вставляет два пальца внутрь меня, чтобы он мог трахать меня пальцами, пока он прокладывает дорожку из горячих поцелуев от моего живота до моей груди. Когда он закрывает рот на моем правом соске и начинает сосать, я хватаю его за плечи и откидываю голову назад.

— Отдайся мне, Саммер, — шепчет он мне в кожу, а затем начинает яростно сосать то одну грудь, то другую.

Растущий оргазм внутри меня толкает меня в пропасть безумия, и все, чего я хочу, это большего. Одно его прикосновение опьяняет меня, а все остальное, что он делает, изматывает меня, так что я даже не могу лгать себе.

Я тоже его хочу.

Я хочу того, что он может мне дать, даже если он мне не подходит, и этот момент, который мы переживаем, тоже неправильный.

— Еще, куколка? — насмехается он, возвращаясь к моим губам. — Скажи мне, что хочешь еще, и я дам тебе это.

— Да, — стону я.

— Я так и думал.

Он снова опускается к моей киске и снова проникает туда языком.

Мое тело склоняется перед наслаждением, которое нападает на меня, когда его язык обвивает мой клитор, и он начинает сосать твердый бугорок. Каждый дюйм моего тела кричит от острых ощущений удовольствия, извивающегося во мне, и когда я кончаю, раскаленная добела кульминация отделяет мой разум от реальности,

Я кончаю так сильно, что обжигающее ощущение разрывает меня на части, и я впиваюсь пальцами в его плечи, чтобы удержать свое тело от сожжения.

Блядь. Какого черта я должна вести себя так, будто мне это не нравится, когда мое тело хочет большего?

И он дает мне еще больше, выпивая мое возбуждение, а затем снова пожирая меня, словно я его последняя еда.

Всего несколько мгновений спустя я снова кончаю, и он дарит мне дикую победную улыбку. Та, которая говорит, что он знает, что я давно потеряла волю к борьбе, и сегодня я больше не буду сражаться.

Я никогда не думала, что кто-то может иметь надо мной такой сильный контроль или испытывать такие чувства к человеку, которого я едва знаю.

Пока он продолжает смотреть на меня, и я вижу дверь в его душу, я внезапно понимаю, почему он смог разрушить стены, которые я возвела, чтобы защитить себя.

Это из-за того простого факта, что мне пришлось доверять ему больше, чем кому-либо, кого я когда-либо встречала в своей жизни. Это доверие заставило меня облажаться, и я позволила ему увидеть настоящую меня внутри, а не ту версию себя, которую я показываю миру.

Мне пришлось смириться с его насильственным вторжением в мою жизнь, и это был вопрос “сделай или умри”.

Пока я пытаюсь отдышаться и успокоить сердце, выпрыгивающее из груди, он выпрямляется и начинает расстегивать ремень. Я смотрю, как он расстегивает молнию и спускает штаны с бедер, чтобы освободить свой член.

— Встань на колени и отсоси мой член.

Я все еще не