Совместное дыхание. Жизнь и любовь подводных пловцов - Светлана Хромова

Парк больше напоминал лес. Людей не было видно, но от вертушки тянулась протоптанная тропинка, расходящаяся на другие тропы, ведущие в разные стороны. На снегу пестрели собачьи следы разных размеров. Пруд, затянутый тонкой ледяной корочкой, казался черным. Маша опять ощутила неуютное беспокойство, но тут же разозлилась на себя за это и решила пресекать такие мысли.

– Странно, что совсем нет людей.

– Может, они боятся, тут туберкулезный санаторий был долгое время.

– Да? Ну и где тут самый главный дом, я хочу облизать перила! – Она сделала вид, что убегает.

Игорь быстро догнал ее и, легко приподняв, поставил на невысокий пенек.

– Что ты хотела сделать с перилами?

– А тебе никогда не хотелось лизнуть на морозе что-нибудь железное? Меня в детстве пугали, что так делать нельзя. И я этого никогда не делала, но мне страшно хотелось…

– Перила облизывать нельзя. А вот кое-что другое – можно…

Но не успел он коснуться ее лица, неизвестно откуда выскочила маленькая собачка в красной курточке с меховым капюшоном и громко облаяла их с головы до ног.

– Ну и откуда эта жужа? – поморщился Игорь.

– Это не жужа, – Маша спрыгнула с пенька. – Это брюссельский грифон! Ой, какой симпатичный! – она протянула руку к отпрянувшей собаке, залившейся возмущенным лаем.

– Какой грифон?

– Брюссельский. Порода такая! Ну какой ты хорошенький! Обожаю эти сплюснутые мордашки! Привет, красавчик, как дела? Или ты красавица? Какая у тебя курточка! Тебе не холодно? Ну не сердись, мы тоже хотим погулять в твоем лесу! – ворковала она со своим новым приятелем.

Внезапно брюссельский грифон замолчал, круто развернулся и исчез за деревьями так же быстро, как появился.

– Оглушил совсем! – Игорь потер ухо. И откуда в такой мелочи такая громкость?

– Да ладно тебе, он очень миленький. Я вот тоже все думаю про собаку, но я же весь день на работе, ей скучно будет.

– А ты сразу двоих купи! Жужу и Жучу. Им будет нескучно. А соседям, так вообще весело!

– Вот и куплю!

Через какое-то время из глубины деревьев показался усадебный краснокирпичный дом, отделанный белым камнем. Деревья окружали здание ажурным кольцом голых веток. На закрытой двери висела красная табличка с золотыми буквами:

«ДВОРЕЦ ЛЕЧЕБНЫЙ КОРПУС

ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН».

С другой стороны усадьбы они увидели балкон, который поддерживали четыре колонны с кариатидами.

– Вот так и жили эти князья. – Игорь проверил на прочность треснувший участок ограды.

– Не приставай к камню, тут и так все сыпется! Какие князья?

– Да я аккуратно. Дмитрий Донской тут жил. Но это совсем давно, дома этого тогда еще не было. Тут все при Измайловых развернулось – ему имение Екатерина подарила за то, что он ей с переворотом помогал. А потом Баженов все красиво построил. А уже после Измайловых Воронцов-Дашков пригласил другого архитектора, который многое изменил. Вон, кстати, наверху, где лошадиные головы, видишь? Герб как раз Воронцовых-Дашковых и их девиз на латыни. Юристы же латынь изучают?

– Изучают, но я буквы не вижу.

– Я тоже не вижу. Там написано: «Вечно непоколебимая верность».

– Вечно непоколебимая верность, – повторила Марианна. – Странная фраза. Ой, смотри, березка! – она увидела на карнизе под крышей молодое деревце. – Как же она там вырасти умудрилась? Ей же, наверное, хочется вниз, к другим деревьям…

– Но нельзя рябине к дубу перебраться! – развел руками Игорь. – Пойдем, покажу беседку Баженова.

Снег на берегу пруда был исчерчен следами обуви и собачьих лап, но вокруг тоже никого не было. Посередине водоема, на небольшом островке, заросшем кустарником, стояла белая ротонда с колоннами и круглым куполом.

– Раньше к ней вел мостик, но он не сохранился, а вот беседка до сих пор жива. Может, как раз потому, что мостика нет. Ты есть хочешь?

– Вообще было бы не плохо, – поежилась она.

– Да ты замерзла! – Игорь достал свой шарф и положил ей на плечи. Давай доедем до Бронниц, там есть местечко неплохое, где можно поесть. И недорого. Да и гостиница наша в том направлении.

– Как называется гостиница?

– «Постоялый двор». Там хорошо.

– Вот интересно, откуда ты тут все знаешь?

Игорь ничего не ответил. До машины они дошли молча.

– Какое все же удивительное место! – Маша пристегнула ремень и обернулась, чтобы еще раз посмотреть на церковь. – Здесь как в сказке. Спасибо, что показал!

– Мы зимой еще приедем, когда лед встанет – сходим в беседку… Правда, подледное начнется. Но ничего, время найдется. Ты готова? –

Игорь повернул ключ, и машина заурчала, как большое домашнее животное, обрадовавшееся хозяину.

До Бронниц доехали быстро. После белой синеглавой церкви с высокой красной колокольней они свернули в маленький переулок. Небольшой ресторанчик «Старый лис» находился недалеко от главной площади, между невысокими деревянными домиками. Рядом с одним из домов росла слива, на ветках которой синели сморщенные плоды.

– Смотри, сливы! – остановилась Маша.

Она достала телефон и стала фотографировать ветки с ягодами, стараясь, чтобы на задний план попала голубая стена и кусочек окна с белыми наличниками.

– Да разве ж это сливы! – Вернулся к ней Игорь, заметивший, что она не идет рядом. – Это уже чернослив! Что ты его фотографируешь, когда вон какая церковь на тебя смотрит!

– Боишься, что пленка кончится?

– Да нет, просто тут рядом красивое, а ты щелкаешь какие-то сушеные ягоды.

– Они красивые!

– И чем же?

– Тем, что не расстались с деревом после лета! И мы до еды уже дойдем или мне сорвать пару этих слив вместо обеда?

– Да вон уже дверь! Ты же сама не идешь, увлеклась черносливом…

– Что ты пристал к моим сливам? Идем! А откуда ты это место знаешь?

– Ты будешь смеяться, но и его хороший человек показал.

– Мужчина или женщина?

– Не помню, это давно было.

– Значит, ты старый?

– Главное не цифры в паспорте, а как себя чувствуешь!

Марианна ничего не ответила.

В «Старом лисе» было немноголюдно. В зале стояли деревянные столы, накрытые льняными скатертями в стиле деревенской избы. На небольших окошках с белыми занавесками, рядом с геранями в глиняных горшках находились предметы старого быта: чугунки, деревянные ложки и кадки, ступки и железные сковородки. На краю барной стойки блестел самовар, а на стене напротив входа висел ухват, под которым стояла прялка.

– Ну расскажи мне что-нибудь о себе, – Маша прищурилась и посмотрела на него сквозь бокал с шампанским. «Вы что, спите в одной кровати?» – так и крутилось на языке, но она не решалась произнести это вслух. Ей вспомнилось, как однажды в детстве она пришла в гости к Варе и та показывала ей свою