Совместное дыхание. Жизнь и любовь подводных пловцов - Светлана Хромова

– Испугавшись чего? Немцы партийных как раз расстреливали. Мой прадед был партийным работником, я про партию многое могу рассказать. Хотите со мной поспорить?

– Как вам не стыдно, почему вы врете? – не выдержала Марианна.

– Я – вру? – женщина ахнула и схватилась за левую грудь.

– А что тогда? Не знаете и придумываете на ходу? Или специально говорите неправду?

– Ну ладно, ладно, – примирительно сказал Игорь. – Все могут ошибиться. Мы вас внимательно слушаем.

– Да… А вы откуда? Из Москвы… – Ада потерла лоб, одновременно прикрывая глаза, словно желая, чтобы эта пара москвичей немедленно растворилась в воздухе. – Ну хорошо, не всех. Но времена были сложные… И вот о чем я… А и вот – война закончилась…

– И откуда такие экскурсоводы берутся?! Это безобразие! Она же врет! – возмущалась Маша, когда они вышли из музея. – Тоже везде большевики мерещатся! «Большевики разрушили, в советское время было уничтожено, даже у большевиков не поднялась рука…» Повторяют непонятно что, как попугаи. А то, что в начале века на местах особняков восемнадцатого и девятнадцатого века активно строились доходные дома, и, не случись революции, неизвестно, какую Москву мы бы сейчас видели – про это почему-то забывают. Конечно, плохо, что церкви сносили. Но ты мне скажи, а кто виноват в том, что Каганович пол-Москвы разобрал? Советское время? Большевики? Москвичи – не отстояли, не защитили? Ты знаешь, однажды я разговаривала с музейным работником в палатах бояр Романовых. И она мне сказала, указывая на колокольню: «Представляете, что здесь было в советское время? Руины!» Ну мне, конечно, стало жаль, что на месте этой красивой церкви была груда камней. «Так она восстановленная?» – уточнила я. «Нет», – ответили мне. Интересно, подумала я и спросила: «Что, и купола не было?» – «Нет, – говорит эта старушка – божий одуванчик, – купол был». «Э-э-э… стен не хватало?» – продолжила допытываться я. В конце концов, выяснилось, что «руины» – нет, это не груда камней на месте храма! Это означало, что церковь не действовала и использовалась как склад. Только и всего. Не скажу, что это хорошо – ну уж никак не руины! А ведь она такое всем рассказывает, и не каждый будет выяснять, руины там были или нет. Вот такие экскурсоводы!

– Согласен. И вообще, во все века что-то разрушалось. Когда Екатерине Второй строили висячие сады, снесли дома сподвижников Петра Первого. Барон Осман в девятнадцатом веке практически уничтожил средневековый Париж.

– Да! – подхватила Маша. – А на месте храма Христа Спасителя стоял женский монастырь, который тоже разрушили. Но экскурсоводы часто забывают рассказать об этом, смакуя взрыв храма в советское время. А эта экскурсоводша просто мерзкий вредитель!

– Да что ты взъелась на нее? Видно же, что она дура.

– И почему дура работает экскурсоводом? Ладно мы, но к ней же детей приводят! И они весь этот бред слушают. «Все сидели!» Ее бы кто посадил!

– Мне нравится, когда ты злишься.

– Я считаю – ее уволить надо! – не успокаивалась Марианна. – За профнепригодность!

– Согласен! Становись скорее директором этих мест, чтобы спасти доверчивое подрастающее поколение. А вот мы и пришли.

Они завернули за угол четырехэтажного дома и поднялись по ступенькам. Марианна боялась, что внутри, несмотря на приличный внешний вид, их поджидают облезлые стены, разваливающаяся мебель и прочее в таком роде, но страхи оказались напрасными. Похоже, здесь недавно закончили ремонт, стены были ровно покрашены в светло-зеленый цвет, а на полу лежали новые ковровые дорожки.

– Поднимитесь по этой лестнице, потом направо и еще два пролета вверх, это на третьем этаже, – молодая рыжеволосая девушка за стойкой состроила доброжелательную улыбку и протянула Игорю ключ с номерком четыреста пятнадцать.

На стенах вдоль лестницы висели фотографии с видами Бронниц и живописными пейзажами окрестностей в изящных рамочках. Сначала они попали на этаж, где все номера начинались с цифры двести, и долго не могли найти нужную им лестницу – гостиница оказалась не такой маленькой, как подумалось на первый взгляд. Наконец Игорь нашел нужный коридор. Когда он открыл дверь и зажег свет, Марианна увидела, что на вешалке в небольшой прихожей висят вещи, кровать разобрана, а на столе стоит тарелка с недоеденными фруктами и конфетами.

– Уже пришла? – послышался мужской голос из душа. – Раздевайся!

Переглянувшись, как заговорщики, они выскочили из номера и аккуратно прикрыли дверь.

– А у них мандарины! – рассмеялась она, когда они спускались по лестнице. – А у нас что на ужин?

– Сначала надо выяснить, где мы будем его есть, – ответил Игорь.

– Устроим скандал? – предложила Марианна.

– Сначала найдем отсюда выход, а там посмотрим. И, по-моему, на сегодня скандалов хватит. Если хочешь, можешь подождать здесь.

– Нет я хочу скандал! – Она обняла его. – Мне, может быть, нужна кровать. Срочно! А там уже занято! Немедленно ищи выход!

Когда Игорь сказал девушке, что они не могут заселиться в номер так как он уже занят, та посмотрела на их ключ, потом перевела взгляд на доску с остальными ключами и покрылась пунцовыми пятнами. Маше даже показалось, что у нее покраснели кончики волос.

– Ой, простите, пожалуйста! Ваш четыреста восемнадцатый, конечно. Извините! – Она протянула им новый ключ и замерла, чуть опустив голову и прикрыв глаза.

– Ничего, бывает. Пойдем, я устала. – Марианна взяла ключ у Игоря.

На этот раз номер был пуст. Над кроватью висела картина с красными маками, на окне, за белыми занавесками, стояла ваза с искусственными гвоздиками.

– Ух ты, как у нас дома! – Маша достала белый цветок. – На свадебной фотографии родителей у отца из нагрудного кармана торчала гвоздика. Я маленькая недоумевала, как такой длинный цветок мог поместится в карман, – она приложила стебель к себе. – Ну, я тогда меньше была, почти как цветок…

– Пойду в магазин, – перебил ее он. – Думаю, до утра есть еще захочется. Заказы принимаются!

«Черт, Маша, почему тебя при нем тянет поговорить о свадьбах?» – смутилась она.

– Хочу шампанское. И мандарины. И шоколадных конфет. И йогурт.

– Все?

– Вроде да. Ну если еще чего-то захочется, можно будет опять сходить.

– Ну уж нет! Шанс только один.

– Шансов всегда полно! Тогда две бутылки.

– Как скажешь, – согласился он.

И тут она почувствовала, если не скажет сейчас, то не скажет никогда.

– Игорь, я тебя… ой нет… или да…

– И колбасы, я понял, – он обернулся и закрыл дверь.

– Я люблю тебя, – произнесла Маша в закрытую дверь. Слова прозвучали странно, словно ей на самом деле не хотелось произносить их, и потому интонация вышла какой-то неубедительной. Раньше она произносила эту фразу по-другому.

Расстроившись окончательно, Марианна открыла телефон.