Совместное дыхание. Жизнь и любовь подводных пловцов - Светлана Хромова

изменился, и изменилось все, что он чувствовал рядом с ним. Исчезло, как высохшая вода. Как город после цунами. Переменилось, как меняется время года – только недавно было тепло, и откуда сейчас эта морозная слякоть вместо цветов и трав. Что делать с этим новым временем? Одеться потеплее? Замерзнуть насмерть? Переехать в другую страну? Купить тысячу обогревателей? Сделать вид, что на самом деле вокруг лето, а самому тайком ездить в другой теплый город? Люди спрашивают, когда, из-за чего наш райский сад превратился в пустырь на задворках городка, забытого Богом. И было ли на самом деле то прекрасное время. Или – лишь ожидание, надежда, что вот еще немного – и все изменится, нам снова будет хорошо. А когда надежда уходит, остается лишь гнев – на себя, на того, кто рядом, на целой мир вокруг. И думаешь, за что любовь дается тем, кого не покидает до тех пор, пока смерть не разлучит их? Это их заслуга, работа души и сердца, случайность, привилегия, награда за прошлые жизни? Когда она стряхивает крошки с его рубашки во время еды, а он любуется криво пришитой пуговицей? Сложно было бы поверить в такое, если бы не видела бабу Настю собственными глазами. Почему у ее детей по-другому? Почему у внуков иначе? Почему у правнуков совсем не так?

Повод для создания семьи может быть только один – когда чувствуешь, что без любимого человека мир не такой, каким его задумал Бог. И только когда вы вместе, вселенная становится какой и должна быть. Любовь нерукотворна, она может многое, но человеку не дано распорядиться ей.

Страшно потерять любовь, когда она покидает сердце, изменить уже ничего нельзя. Люди идут к психологу и просят: верните нам наш рай. Но никто не может вернуть рай. Потому что земной рай – это навсегда. Должно быть, люди, которых постоянно раздражают собственные дети, просто не полюбили этих новых людей, оказавшихся с ними рядом. Потому что любимый всегда красив, всегда поступает правильно, всегда лучше всех на этой земле. И невозможно видеть его иначе. Я люблю тебя любого – единственные слова о любви, других быть не может. Любят действительно ни за что. А все слова «люблю, если» – это о чем угодно, только не о любви. Когда мы с Геней были в Карловых Варах, то без конца ругались. Из-за чего? Из-за того, что раскрошилась винная пробка. Что он надолго ушел в город и опоздал к ужину. Что заказал мне чай не с мятой, а с чабрецом. И одновременно я видела пожилые пары, которые во время прогулок держались за руки. И я завидовала им, потому что брать Геню за руку совсем не хотелось. И что мне было делать? «Дело не в тебе, дело во мне…» В ком и в чем дело, когда не хочется держать за руку того, кто рядом? Я ничего не могла с этим поделать. А вот Игоря хочется держать за руку, не отпуская…

Закончив писать, Маша встала из-за стола и подошла к окну. Она долго смотрела на падающий снег. Словно тысячи крошечных оренбургских пуховых платков спускались с неба на землю, чтобы укрыть ее от холода и зимы.

Она почувствовала, что замерзла и достала из шкафа теплую шаль. Кружевная ткань мягко легла на плечи, уколов голую шею тысячью маленьких шерстяных иголочек.

18. Фонарик погас

24.12.16

Фейсбук

Иногда кажется, будто в моем сердце опрокинулся танкер с нефтью. И она разливается, заполняя собой океаны и уничтожая все живое. И больше я неспособна даже на добрые мысли. Но сила сердца не в том, что у него есть дар или стечение обстоятельств, при которых корабли с нефтью проходят мимо. Сила сердца в том, чтобы одолеть, переработать эту темную субстанцию и заполнить жизнью мертвое пространство.

Это было почти непереносимо. За этот год у меня осталось много недосказанных «прости» и «спасибо». Что могу загадать, желаемое принадлежит не мне одной. Может то, что у меня есть, я и не заслужила, но не могу отказаться. Желаю всем любить. С Новым годом, друзья мои!

Дневник

Есть чувства, о которых не принято говорить. Подруги делятся, когда им грустно, одиноко, обидно, тревожно. Но мне не встречались жалобы, например, на собственную зависть. Никогда не слышала фразы «я завидую своей сестре, подруге, брату, соседу и желаю, чтобы с ним или ней случилось что-то плохое». Как и: «желаю смерти подруге, сестре, брату, отцу, матери, мужу» (нужное подчеркнуть). Если об этом и говорится, то психотерапевту или священнику. Остальные боятся произнести такое самому себе (ведь это слишком ужасно) и несут эти невидимые камни, не понимая, откуда они взялись, а главное – что с ними делать. А ведь, скорее всего, за завистью скрывается жажда чувствовать себя защищенным и наполненным любовью, за пожеланием смерти стоит стремление перестать чувствовать боль от прикосновения к конкретному человеку – не так уж страшно, если увидеть истинные мотивы. И если такие чудовищные, на первый взгляд, страсти, наконец как следует встряхнуть, как вещь, вынутую из дальнего сундука, то можно будет увидеть, чего человек хочет на самом деле. Действительно, некрасиво просить у Бога зла или смерти другому, но всегда можно попросить любви и силы для себя.

На предпоследних декабрьских выходных клуб «Твоя глубина» отмечал дайверский новый год. Игорь обещал подводную елку, игры, подарки и распитие шампанского на дне бассейна. А после – новогодние посиделки.

Когда Марианна вошла, то сразу увидела ее. Склонившись к столу неровной челкой, жена Игоря выкладывала огурцы на тарелку, вылавливая каждый из банки пальцами с кровавым маникюром. Маша почувствовала что-то похожее на ожог, как будто несколько ядовитых медуз одновременно коснулись ее тела.

– Машка, здорово! – Альбина оторвалась от сооружения мандариновой горы. – Раздевайся и помоги нам, а то не успеваем. Знакомься, это Лена, Таня, Кристина, Веру ты знаешь, Оля зачем-то пошла мыть бананы… Маша, ау, раздевайся!

– А, да! Привет! Сейчас руки помою, показывай, что надо делать. – Она достала бутылку шампанского и поставила ее на стол.

Алые коготки, покончив с огурцами, взялись за помидоры. «Кошмар, где она такие делала, – поморщилась Марианна. – Бедный Игорь. И почему она вся в черном, как на похоронах. Вот правильно Варя говорит, можно вывезти девушку из деревни, но деревню из девушки – никогда».

– Порежешь овощи? – Альбина показала ей на пакеты. – Прям сразу все бери, заодно и помоешь.