Совместное дыхание. Жизнь и любовь подводных пловцов - Светлана Хромова

Танюха с Леной, можете уже начинать! Эти тоже скоро выходят. Он положил ее акваланг на бортик, посмотрел, как она доплыла до входа в женскую раздевалку и ушел под воду.

Марианна быстро шла к метро, прижимая шапку к мокрым волосам. В вестибюле она вынула телефон и нажала на Варин номер, но тут же сбросила звонок. Стоя на платформе, она смотрела в тоннель, как темнота постепенно наполняется светом, воздухом и шумом приближающегося поезда. В это время телефон тихо звякнул – как раз от Вари пришел комментарий на выложенные утром фотографии.

– Ты дома? – быстро набрала Маша.

– Я люблю свою работу, я приду сюда в субботу))) Представь, меня сегодня упросили дежурство подменить!

– Дежурство ночное, что ли?

– Да нет! Просто я тут так удобно устроилась, кино посмотрела после работы, по фб полазила))

– Можешь приехать?

– Сейчас, куда? Ты где?..

В маленьком ресторанчике играла новогодняя музыка, и нарядная елка ярко светила разноцветными огоньками.

– Ты только послушай. – Варька плюхнулась на стул. – Вчера я такое натворила! За что и сегодня дежурила. Хотя смешно уже вроде… В общем, для себя я поняла одно, техника – это зло. Слушай! В планшете моем есть функция исправления ошибок…

– Ты что, не отключила?

– Теперь отключила, конечно! Писала статью про кризис, санкции, все дела эти. Ну и вот. Знаешь, на что этот гад импортозамещение исправил?

– Не знаю. А на что это можно исправить, вроде ни на что не похоже.

– Ха! Вместо «импортозамещение» получилось «импорт извращения».

– Да ладно!

– Смешно тебе! Так газета вышла вместе с извращениями этими! Никто не заметил! А я ночью писала, спала уже одним глазом. И никто, представляешь – ни корректура, ни шеф, – ничего не заметили!

– А вроде слово-то приметное.

– Вот именно! Я подозреваю, что у нас вообще никто ничего не читает!

– А как узнали?

– Спасибо бдительному читателю! Они и на сайте написали, и вырезки из газет прислали, скриншот сняли. Дошло до главного…

– И что?

– Да что! Скандал был! Корректоров поувольняли, новых теперь ищут. Шефу моему досталось тоже. А мне так, немного, поорал только. И премии не будет. Да фигня. Понятно же, что это техническая ошибка и не моя, а машины. Хотя надо было ее перечитать. Вот всегда читала, а тут замоталась, быстренько глазами пробежала, и на тебе! Короче, пришлось согласиться на дежурство, меня мой начальник все-таки перед главным прикрывал, как мог… А ты откуда такая…взъерошенная?

– Откуда, из бассейна!

– У вас же Новый год должен был быть.

– А он и есть.

– А ты почему здесь, вы поругались, что ли? Рассказывай.

– …И фонарик погас, он обратно нырнул, а я пошла в раздевалку и уехала, – закончила Маша свой рассказ.

– Так. Значит, фонарик погас. Звонил?

– Четыре раза.

– Немного.

– А ты чего хотела?

– В каком смысле?

– В смысле, когда тебе открылось, что он женат и ничего менять не собирается?

– Почему не собирается?

– Да потому, что если бы собирался, он бы тебе об этом сообщил.

– А по-твоему, это все вот так мгновенно можно решить?

– А по-твоему, это можно решать год, два, десять? Всю жизнь?

– Ну у него же дети!

– И похоже, если отец будет жить отдельно от них, несчастные тут же погибнут страшной смертью.

– Варя!

– Что Варя?

– Ну при чем тут погибнут?

– Вот именно, что ни при чем! Ни дети, ни жена, ни что-то еще – всегда ни при чем. Взрослый человек сам решает, как ему жить и с кем. Иначе бы вторых браков не существовало.

– Ну он же их любит.

– Вот ты сама себя слышишь! Любит! И кто ему мешает их любить! Помнишь, когда дядя Коля с женой разводился и она ему сыновей видеть не давала?

– Еще бы, грозился, что под поезд бросится!

– И прекрасно обошелся без своих сыновей, и заметь – никакого поезда! Со своей второй пылинки сдувает, дочь на руках носит. А тете Любе, кстати, говорил, что у нее тушь навозом пахнет. Тушь! Навозом! А вот вторая могла делать навозные маски на лицо, ему бы все казалось прекрасным ароматом. Не в туши дело…

– Да я понимаю…

– Ну что, что ты понимаешь? Что у вас будет завтра?

– Можно подумать, ты понимаешь, что будет завтра!

– А моего завтра не существует.

– Это почему?

– Помнишь Сережу?

– Сережу? Это который музыкант?

– Да. Я тогда решила уйти от Мити. Знаешь, когда один решает уйти, а другой еще об этом не знает… Это как будто ты задумал убийство, вынашиваешь план, готовишь орудия преступления… И притворяешься, что все как раньше, в порядке, чтобы будущая жертва не догадалась и не помешала тебе.

– Уйти? Ты мне не говорила.

– Я никому не говорила. Мне почему-то казалось, все, что я к Сереже чувствую и он ко мне тоже. А ведь он мне ничего конкретного не говорил, так, намеки какие-то. Что нужно время. Что это не просто. Что он все решит. Это я сейчас понимаю – Сережа хотел, чтобы я была с ним. Но не как жена, а как одна из… Но мне казалось и так хотелось верить во что-то другое. И потом я уже стала бояться, что Рита Мите что-нибудь такое скажет, она как раз говорить начала. А я не хотела, чтобы он так узнал. И чтобы все так продолжалось – не хотела. Мне вдруг стало понятно, если прямо сейчас ничего не сделать – ничего и не изменится. Я тогда вещи какие-то собрала, Ритку в охапку – и к нему. А он мне сказал, что не готов. Думал, что я от мужа никогда не уйду, потому и говорил всякое. Вот так. Третьи люди всегда ни при чем, дело двоих всегда только их дело, что бы они ни говорили. Иногда это даже весело, люди играют во все эти треугольники потому, что стул на двух ножках падает – а когда появляется третья – становится прочнее. Кто-то так может. У меня не получилось.

– Это когда вы дома не ночевали? Митя чуть с ума не сошел!

– А знаешь, он же все понял. Но ничего не спросил. Вот тогда-то я с ним и рассталась. Понимаешь, если бы он кричал, возмущался, ну ударил бы меня в конце концов, это было бы нормально, по-мужски! Я неизвестно где шлялась всю ночь с его дочерью! Нет! Он скорбно молчал, как обиженная девица! Никогда ему этого не прощу!

– Так а где ты была-то всю ночь?

– Да нигде! Когда мы расстались, я пошла куда-то, просто пошла.