Совместное дыхание. Жизнь и любовь подводных пловцов - Светлана Хромова

Пока они ехали, Маша думала, о том, что мир – это нечто среднее между мыльным пузырем и зазеркальем. Протягиваешь руку, и предмет либо исчезает, либо оборачивается чем-то другим. Вот, например, что не так может быть с благотворительностью? Во время новогодних праздников одни люди собирают для детей-сирот подарки, а другие пишут, почему это плохо. Спорят насчет гостевого режима – когда ребенка берут в семью на выходные или каникулы, чтобы он увидел и узнал семейную жизнь. Хорошо это или нет, понадеявшись сначала, что эти люди станут его родителями, рано или поздно он поймет – этого у него не будет никогда. Это все равно, как если бы ее после расставания с Геней звали посмотреть, как живут счастливые влюбленные. Ей тогда и просто на пары, в кино например, смотреть было больно. А взять животных, да, кому-то помогают и находят дом, новых хозяев, но как быть, когда некоторые волонтеры в непонятном упорстве измучивают безнадежно больное животное операциями, пытаясь спасти жизнь во что бы то ни стало, и уже становится непонятно, кого этот человек спасает – себя, свою совесть или же все-таки несчастного подопечного. Плюс многочисленные мошенники. И что же теперь, ничего не делать? Она посмотрела на Игоря, который вел машину, чуть качая головой в такт звучавшей мелодии. Лечь на диване с мыслью, что всех все равно не спасешь? Когда добывают золото, промывают тонны песка. Вот и среди людских дел и поступков, под пенной мутью общего потока течет чистая вода, утоляющая, исцеляющая, соединяющая, дающая жизнь. Так прорастают деревья, сходятся дороги, меняются судьбы. Добра становится больше. И даже если это лишь капля – это те капли, из которых состоит океан. Что было бы, если бы сдались Ломоносов, Мичурин, Пирогов? Бросил все и уехал доктор Гааз? Если бы остановились те, чьи фамилии не значатся в списках великих, но кто ежедневно совершал подвиг, преодолевая себя, меняя жизнь к лучшему для ближних – ближайших и дальних? Или, наоборот, бросить деньги на первый попавшийся счет и почувствовать себя лучше, понадеяться, что добро непременно вернется и личное желание наконец-то сбудется (я же помогал, я же хороший). Чтобы утешить и заглушить собственную боль. Или просто помочь, и желание это чистосердечно. Есть ли у кого-то право сравнивать источники и причины помощи другому? Если и есть, то точно не у людей.

– О, все уже сборе! – Игорь резко повернул, подъезжая ближе к дверям клуба. Маша увидела Андрея и Виталика. Кроме них было еще несколько незнакомых ей человек. Уже вовсю шла погрузка баллонов, которой командовал Петрович.

– Игорек, здорово! – протянул руку он. – Место для палатки есть? Сколько человек можешь взять?

– Двоих возьму. С палаткой не знаю, примериться надо.

– Со спутницей своей познакомишь? – Петрович заметил Машу.

«Спутница – это как спутник, – подумала она. – Всегда рядом, но никогда не соприкасаются. И у каждого своя орбита…»

– А! – обернулся к ней Игорь. – Это Маша!

– Очень приятно! – Петрович протянул ей руку.

– Да мы уже вроде как знакомы…

– Знакомы? Где? Когда?

– Ну, на Новый год. В бассейне. Помните, у вас еще фонарик погас?

– Ах да, конечно! Так это тебя все тогда потеряли! – И он странно посмотрел на Игоря. – Ну извиняй старика, глаза-то уже не те! Да и как вас во всех этих шапочках-капюшонах разобрать! Пойдем со мной, поможешь грузовые пояса пересчитать!

– Да какой же вы старик? – возмутилась Маша, шагая за ним в техкласс.

– Скажу тебе по секрету – самый настоящий! Но никому не слова! Это будет наша с тобой тайна! Нырять сегодня будешь?

– Да что вы, Евгений Петрович! Я не умею!

– Во-первых, для тебя я просто Петрович. В крайнем случае, дядя Женя. А то как на званом обеде!

– Хорошо! – кивнула Марианна.

– Вон, видишь, пояса висят? Снимай их и посчитай, надо чтобы всем хватило.

Когда баллоны, груза, лопаты, пилы и прочее оборудование было погружено, участники распределились по машинам, и они, друг за другом, выехали с территории бассейна.

Замерзшее озеро блестело на солнце снежными разводами, поминутно меняющими свой узор от сильного ветра. Невдалеке на льду сидели несколько укутанных рыбаков. Поземка овевала их неподвижные фигуры, и можно было подумать, что это не люди, а изваяния сказочных хранителей водоема.

Пока выгружали снаряжение, устанавливали палатку и расчищали место для будущей майны, к дайверам подъехал небольшой корабль-амфибия. Из него вышли спасатели, поздоровались, оставили свой телефон и попросили позвонить, когда погружения закончатся. «Чтобы мы знали, что все у вас хорошо!» – подмигнул почему-то Марианне рослый усатый спасатель, похожий одновременно на моряка дальнего плавания, покорителя Антарктики и летчика-испытателя. После чего они вернулись в свою машину, и кораблик заскользил по льду, поднимая волны снежной пыли.

Когда ребята под предводительством Игоря и Петровича вытащили из проруби выпиленный кусок, это оказалась льдина толщиной примерно полметра.

– Ничего себе, – удивилась Маша. – Я думала, будет тоньше.

– Тут на природе вода быстро замерзает! – Игорь снял перчатку и дотронулся горячими пальцами до ее носа. – Замерзла? Пойдем в палатку, я обогреватель зажгу.

– Обогреватель? На льду? А мы не утонем?

– Не бойся, я с тобой! К тому же у нас есть телефон спасателей!

– Ой, нельзя, нельзя! – притворяясь испуганным, закричал Виталик, когда Маша отодвинула шуршащий вход в палатку. Он, сидя на полу, надевал утеплитель.

– Я все видела! – засмеялась Маша.

– Теперь тебе как порядочному человеку придется на мне жениться, вздохнул тот. – Игорь, ты не против?

– Против, конечно!

– Это почему? Ты ведь…

– По кочану! Ты снарягу собрал?

– Да все уже готово давно! Веревки остались.

– А напарник готов? Кипяток? Ты лучше не о женитьбе, а о важных вещах думай!

– Вот умеешь ты все святое испортить! Андрюха! Что там с веревкой?

– Ну с веревкой примерно понятно, а зачем кипяток? – удивилась Марианна.

– Кипяток для регуляторов, вентилей – чтоб не замерзали. А веревка – это страховка, без нее под лед нельзя, а то потеряешься и сгинешь во льдах! Назад не вернешься, короче. Каждый ныряющий привязан к своему обеспечивающему – это тот, кто наверху веревку держит.

– Понятно. А ты тогда зачем одеваешься, ты же нырять последним собирался, с Петровичем?

– Я – страхующий. На случай, если что не так – сразу ныряю, помогу.

– А, понятно.

– Ну ты пока грейся, я позову, когда первые пойдут.

После того, как загубники регуляторов окунули в кастрюльку с кипятком, им же были политы баллонные