Совместное дыхание. Жизнь и любовь подводных пловцов - Светлана Хромова

С часами что-то случилось. В детстве Маша часто просила Варю показать птичку – у подруги дома на кухне висели часы с кукушкой и гирьками в виде елочных шишек. Варвара забиралась на стул и подводила стрелки: «Ку-ку, ку-ку, ку-ку», – послушно выглядывала из своего домика искусственная птица. Марианна завороженно следила за открывающимся клювиком, замирая от необъятного восторга и восхищения. И когда Игорь спросил, что она хочет на Восьмое марта, Маша не задумываясь попросила: «Часы с кукушкой». Этот подарок она сразу же полюбила. Домик из светлого дерева, с золотистыми гирьками и симпатичной птицей, которую она назвала Соней. И если раньше они тихо и ласково журчали, и Маша успокаивалась, засыпая под эти бережные звуки, то теперь часы звучали тревожно и часто, словно в панике бежали от чего-то страшного. «Часы знают, – думала она ночью, – но откуда?»

На следующий день после подледного Маша попробовала изучить вопрос возбуждения уголовных дел при гибели дайверов. Непонятно зачем, но она не могла оторваться от экрана, открывая все новые ссылки. Дядя Женя оказался прав, эта отрасль действительно почти не регулировалась законодательно, и смерти списывались на несчастный случай. Если уголовное дело и возбуждалось (чего почти не случалось), то до суда так и не доходило. Сколько дайверов утонуло уже за этот год, и ни одного суда. Полиция любой страны старается побыстрее закрыть дело: у них и так забот хватает, а тут еще возиться с теми, кто сам под воду лезет. «Оборудование они, конечно забирают, – размышляла она, пролистывая электронные страницы. – Но кто виноват, что сертифицированный дайвер перепутал баллон… сам. А может это случиться как-нибудь само? Это? Что это?» – Маша закрыла «мемориал» дайв-форума и открыла Уголовный кодекс. «Так, посмотрим, форма вины… При чем здесь форма вины? Ага, вот, причинение смерти по неосторожности…» – нашлось нужное место.

Заодно Марианна узнала, кто такая Барбара из Блю Холла – погибшая женщина-дайвер, пытавшаяся пройти арку на одном баллоне. Тело ее до сих пор лежит там, как и многих других погибших. Кого-то решили оставить на дне родственники, а кого и некому было поднимать… Глядя на оболочки тел, присыпанные донной взвесью, она чувствовала смесь страха, любопытства и одновременно острое желание узнать детали каждой смерти. Большое впечатление на нее произвели «Альпинисты» – два погибших дайвера, связанные между собой веревкой, которых и назвали так из-за этой веревки. «Подо мной лежала куча мертвецов, а я там ныряла», – с ужасом подумала Марианна. Она смотрела одно видео за другим, словно все эти мертвые, обтянутые гидрокостюмами, почти не изменившимися за время, проведенное в воде, звали ее и не хотели отпускать, и она все смотрела и смотрела… Последним видео, на которое у нее хватило сил, была известная в дайверских кругах смерть Юрия Липского. Он тоже нырял в Блю Холле и тоже на воздухе. Во время дайва у него была видеокамера, которая и засняла его последнее погружение. Марианна смотрела, как ныряльщик лихорадочно подносит к камере свой компьютер с меняющимися цифрами глубины – восемьдесят девять, девяносто метров… Как взбивает водную пыль в темноте, подсвеченной фонариком. Как глубокие хриплые вдохи становятся сначала все тяжелее и громче, а потом тише… Последние вдохи человека, который понимал, что обречен. Видео было коротким, и сначала она, зная, что это невозможно, и даже помня табличку с его именем на скале в Дахабе, все же внутренне надеялась – случится чудо и кто-нибудь спасет его. Но через несколько минут Маша желала только одного – чтобы он наконец перестал дышать. «И все», – подумала она, когда в комнате стало тихо. Она слышала только стук часов на стене и свое сердце, которое было неприятно слышать и чувствовать.

Марианна пыталась заснуть, но потом встала, зажгла свет и снова включила компьютер. Посмотрела на закрытые дверки, за которыми мирно спала часовая птичка Соня. – Но я все-таки сотру историю… – и, поймав себя на вопросительной интонации, схватилась за голову. – Маша, прекрати! Ты разговариваешь с часами!»

Когда все вкладки были закрыты и история в журнале стерта, на мониторе зажглась привычная заставка: на светлом, почти прозрачном песке лежала белоснежная магнолия, и океан изумрудного цвета мирно качал небольшие волны. Марианна зашла в ванную и включила холодную воду. Взгляд упал на щетку Игоря, бирюзового цвета, она еще долго не могла выбрать этот простейший предмет, казалось, что каждая недостаточно хороша для него… Варя права, подумалось ей, то, что с нами происходит, – это эдакий вечный медовый месяц, который не может стать чем-то другим, он может только прекратиться. С какой-то стороны это время бесконечно хорошо, как побег от всего, что не сделано, что невозможно исправить, от чего нельзя убежать. Но в конце концов чувствуешь, словно ты застыл на пятидесяти метрах с жалкими десятью барами в баллоне и нужно выбрать: здесь и сейчас или все-таки наверх и, может быть, там и немного потом… Она наклонилась к блестящему крану и сделала несколько глотков. «И почему считается, что нельзя пить из-под крана. Вода как вода. Мы в детстве пили, и ничего…» – Маша вспомнила раковины для мытья рук перед школьной столовой, мимо которых их класс проходил после уроков физкультуры. Хохоча и отталкивая друг друга, они прилипали к ледяным источникам, торопясь и толкаясь, словно голодные аквариумные рыбки во время кормежки. И на всю школу был слышен гремящий крик физрука: «Сейчас же отошли от кранов! Не смейте пить сразу после урока! Отойдите от воды, кому говорят!» А сейчас наоборот – в фитнес-клубе во время тренировки несколько раз напомнят о том, что нужно попить воды. А лет прошло всего ничего… Как быстро все меняется.

Она легла в кровать и попыталась уснуть. Но спать совершенно не хотелось, перед глазами стояла пыль, смешанная с пузырями, и слышались предсмертные хрипы… Она включила телефон и зашла на Варину страницу в фейсбуке. После той ссоры они не разговаривали. Маша несколько раз хотела ей позвонить и даже нажимала на кнопку вызова, но в последний момент раздумывала и жала отбой. «Хоть не отфрендила, и то хорошо. Может, что-нибудь ей написать? Но что?»

Полистав фейсбук, она поняла, что очень хочет услышать голос Игоря, рассказать ему про весь этот ужас, чтобы он ее успокоил. Но как ему позвонишь, у него такой звонок, весь дом на ноги встанет. Марианна вздохнула и погладила его имя, горящее на экране. Вот только вместо привычной