Покоренные судьбой - Кора Рейли

– Если бы ты не был моим сыном…

– Папа. Теперь нам на следует воевать. Как ты объяснишь это нашим солдатам?

– Недавно ты жаждал войны с Каморрой. И вдруг просишь меня соблюдать перемирие, хотя чуть не погиб от рук Фальконе? – Он развернулся ко мне, выражение его лица было разгневанным и недоуменным. – Я убил многих за гораздо меньшее.

– Сейчас неподходящее время для войны. В ближайшие несколько недель мы должны осуществить две крупные поставки товара. Мы не можем его перенаправить.

– Неужели ты думаешь, что я ничего не знаю? – прорычал отец и покачал головой. – Это твоя вина.

Точно. И тут не поспоришь. Я сделал это из-за своих чувств к Грете, которые она, очевидно, не разделяла с такой же силой.

– Нам пора.

Я застонал, когда попытался спустить ноги с кровати. Папа взял со стула мою одежду или то, что от нее осталось. Рубашка была разрезана, а брюки и боксеры оказались перепачканы в крови.

Отец обхватил меня за спину и помог мне встать. На мгновение у меня почернело в глазах.

– Давай, Амо. Нужно тебя одеть.

Я вяло кивнул. Отец прав. Ситуация весьма нестабильна, чтобы оставаться на земле Каморры.

Я с трудом нацепил боксеры и брюки, пока папа доставал пиджак, чтобы я мог надеть его вместо моей испорченной рубашки. К счастью, мое туловище оказалось обмотано бинтами, так что я был только наполовину голый.

Папа вывел меня из палаты. Ромеро ждал нас у двери. Он бегло меня осмотрел, и на его скулах лишь слегка заиграли желваки. Я не удивился, что отец выбрал его, а не Маттео.

Ромеро был спокойным, контролируемым человеком.

– Наши врачи ждут вас в частном самолете.

Я натянуто улыбнулся. Римо, Нино и Фабиано держались на расстоянии, наблюдая за нами.

Любые слова, которыми мы бы сейчас поделились, вероятно, усугубили бы ситуацию.

Фабиано покачал головой, явно раздраженный моими действиями. Может, он забыл, что Невио первым выхватил нож? Когда мы с папой сделали несколько шагов, мой взгляд привлекло какое-то движение.

Дверь другой палаты открылась. На пороге стояла Грета, ее ланьи глаза были широко распахнуты и полны тоски. У меня свело живот, меня охватило столь сильное желание, что колени едва не подогнулись.

Позади нее я заметил Невио. Он лежал на больничной койке, мать была рядом с ним.

Он тоже очнулся, на его лице не было ни единого намека на вину. Он бы с удовольствием прирезал меня, появись у него подобная возможность.

Затем я поймал взгляд Греты, и она сделала шаг ко мне.

Грета с сожалением посмотрела на меня:

– Мне жаль, что ты пострадал. Надеюсь, ты быстро поправишься.

Римо направился к ней и осторожно коснулся ее локтя.

– Не переутомляйся.

Отец сжал руку на моем плече. Я не знал, было ли это из-за слов Римо или потому, что он хотел отвлечь меня от Греты.

Внезапно Грета повернулась и двинулась к койке брата, опустилась на стул и взяла Невио за руку. Затем она опять взглянула на меня. Я успел уловить, что ее глаза говорили о прощании.

Мне стоило огромных усилий сохранить бесстрастное выражение лица.

Грета сделала выбор, и я должен принять его. Возможно, так и надо. Наша семья пострадала, когда Марселла выбрала Мэддокса.

Если бы я принес войну в Семью из-за Греты и бросил Крессиду, традиционалисты бы взбунтовались.

Моя жизнь принадлежит Семье. Так будет всегда.

Грета

В моей груди зияла дыра, когда я смотрела, как Амо и его отец уходят.

Похоже, что я действительно попрощалась с Амо.

– Тебе будет лучше без такого человека, как он. Какая чертова наглость с его стороны думать, что ты когда-нибудь захочешь быть с ним, – пробормотал Невио и скривился от боли.

– Невио, – предупреждающе начала мама. – Тебе нужно отдохнуть, и это личное дело Греты.

Невио насмешливо хмыкнул:

– Личное дело. Витиелло переступил черту. Грета ничуть не заинтересована в нем, но из-за своего гигантского эго он ничего не видит.

Мама посмотрела на меня, и я потупилась.

– Я прав, – добавил Невио. Он что-то невнятно проворчал и коснулся моей руки. – Скажи маме.

Я подняла глаза, и он продолжил:

– Ну же, Грета.

– Я не должна тебе ничего объяснять, – ответила я, вставая. – То, что ты сделал, неправильно. И я злюсь на тебя.

Невио был в полном замешательстве:

– Я защищал тебя.

– От чего?

– Он лапал тебя и собирался поцеловать против твоей воли.

– Нет, не против моей воли, и это был бы не первый наш поцелуй. Мы целовались и раньше.

Невио уставился на меня, как будто не мог понять ни единого слова из моих уст.

Возможно, он действительно не мог поверить, что у меня есть чувства к кому-то вне семьи.

Невио спустил ноги с кровати и, побелев от физического напряжения, поднялся на ноги.

– Ты выбрала его?

– Очевидно, я не выбирала его. Я здесь.

Невио взглянул на кого-то позади меня, и я проследила за его взглядом.

Папа и Нино стояли в дверном проеме. Лицо отца превратилось в маску ярости.

– Папа, мы должны прекратить нелепое перемирие с Семьей. Наступило время для войны. Витиелло становятся слишком самоуверенными. Пришло время показать им их место.

– Тебе нужен повод убить Амо! – прошептала я.

– Конечно. Ты, похоже, не в состоянии уразуметь, что он за парень, но я знаю таких типов. И я не позволю ему разрушить твою жизнь.

– Не лезь в мою жизнь! – прорычала я, заставив глаза Невио расшириться от шока. Я никогда не повышала на него голос. – И ты не убьешь его! Если ты предпримешь такую попытку, между нами все будет кончено.

Невио ощерился:

– Грета, послушай меня!

– Не испытывай мои границы, Невио, – тихо сказала я. – Пожалуйста.

Он обменялся взглядом с папой, со вздохом покачал головой и измученно закатил глаза.

– Я не убью его, если ты этого хочешь.

Я кивнула, но не поблагодарила его.

– Тебе нужно отдохнуть, – заметила я.

– Ты не останешься?

– Мама здесь. Мне требуется покой и тишина. Я навещу тебя завтра.

Я не смотрела на него, поскольку не сомневалась – обиженное выражение лица брата заставило бы меня мигом передумать.

Нино отодвинулся от двери, чтобы я могла выйти из палаты. Я не осмеливалась посмотреть на папу. Я чувствовала себя на пределе и знала, что его разочарованный взгляд окончательно бы выбил почву у меня из-под ног.

– Нино, ты можешь отвезти Грету домой? Мне надо побеседовать с Невио.

– Конечно.

Нино направился ко мне. Мне всегда нравилась его невозмутимость.

Когда он подвел меня к папиной машине, я забралась в салон, не проронив ни слова. Я