Марш-бросок к алтарю - Елена Ивановна Логунова

— Да, это я, — оглушительно проорал Гольцов.

— Помощник депутата Ратиборского? — негромко, но настойчиво вопросил женский голос в трубке.

— Покойного депутата Ратиборского! — веско поправил Гольцов.

Перепады в уровне звука били по ушам, но я мужественно терпела дискомфорт. Интуиция подсказывала мне, что имеет смысл немного пострадать, это окупится.

— Алексей Владимирович, я жена Александра Сергеевича Пущина.

— Пушкина?! — переспросила слегка тугоухая Трошкина. — Наталья Гончарова, что ли?!

— Цыц!

— Да, и что? — с недоумением проревел Гольцов.

— Алексей Владимирович, вы не знаете, где Сашенька? Он уже три дня не приходит домой, не звонит и сам на звонки не отвечает! — женщина в трубке начала всхлипывать. — Я не знаю, что и думать! На работе его нет, родню и знакомых я всех обзвонила — пропал Саша!

— Я не знаю, чем вам помочь, — Гольцов пожал плечами. — Вам бы, наверное, лучше в милицию обратиться.

— Там не принимали заявление, пока трое суток не пройдет, — голос телефонной собеседницы Алексея совсем упал.

— Так ведь уже прошло? Всего доброго! — проорал нечуткий Гольцов и выключил телефон. — Извините. Я готов продолжить.

Трошкина уменьшила громкость и посмотрела на меня вопросительно:

— Кто такой этот Александр Сергеевич, который пропал?

— Не Пушкин, — ответила я, задумчиво потирая подбородок. — Пушкин не пропал, вон тридцать пять томов его сочинений книжную полку прогибают... Ладно, давай дослушаем запись.

Мы дослушали и досмотрели рабочий материал отснятого интервью до самого конца. Но ничего особо интересного из него для себя не вынесли. Трошкина, правда, резюмировала после сеанса:

— Вижу, что этот Гольцов на редкость скользкий тип, карьерист и врун, каких мало!

Но это мне было понятно по умолчанию: другие типы на политическом небосклоне и не задерживаются. Другие либо вообще не поднимаются выше уровня горизонта, либо падают, как метеориты, либо садятся в тундре, как закатное солнышко.

— Надо узнать про Александра Пущина, кто он есть таков, — решила я.

— Или кто он БЫЛ таков! — поправила Алка, распахнув глаза. — Если человек трое суток не появляется дома и никак не дает о себе знать, это плохой признак!

— Да ладно! — я отмахнулась от зловещего пророчества початой бутылкой шампанского. — Далеко не каждый мужик — человек! Наши с тобой любимые мужчины сколько уже отсутствуют? Почти неделю уже! А сколько раз за это время они давали о себе знать?

— Нисколько, — неохотно признала Трошкина.

Она выключила телик, побарабанила ногтями по подлокотнику кресла, искоса посмотрела на бутылку и потянулась за бокалом:

— Налей и мне, пожалуй!

— За отсутствующих здесь мужчин? — понимающе спросила я, разливая по бокалам шипучку.

— За присутствующих здесь дам! — не согласилась с тостом Алка.

Мы допили шампанское, превратили в руины кондитерский Колизей, пожелали друг другу спокойной ночи, в отсутствии любящих мужчин обменялись сестринским поцелуем в щечку, и Алка ушла к себе. Оставшись одна, я сделала контрольный звонок в Бурково, успокоила родственников сообщением, что на данный момент у меня все в порядке, и легла спать.

Среда

1

Сержик Мызин бочком, как благородная барышня в дамском седле, сидел на подоконнике, смотрел на улицу и с грустью думал о том, что не так он представлял себе работу в Конторе. Сержик был глубоко разочарован ничтожностью своего первого задания и не скрывал растрепанных чувств от горшка с традесканцией, составлявшего ему компанию на подоконнике.

— Понимаешь, кактус! — проникновенно сказал он традесканции, до неузнаваемости искаженной борьбой за выживание в условиях вечно задымленной курилки. — Я, конечно, не ждал, что студенту-практиканту поручат ловить шпионов или охранять президентов. Но все-таки! Я думал, что буду делать что-то большое и важное! А мне поручают только мелкое и незначительное!

Сержик потряс перед равнодушной традесканцией кулечком с бубликами и посмотрел на мучные изделия с ненавистью, которой они не заслуживали. Сержик бегал за бубликами уже третий день и в связи с этим чувствовал себя отвратительно.

— Ну-с, курсант, пора вам показать себя в деле! — посмотрев на часы, значительно сказал позавчера утром капитан Никифоров — сорокалетний мужчина среднего роста, нормального телосложения, с умеренно приятным незапоминающимся лицом и внимательным взглядом.

— Я готов! — ответил Сержик, расправляя лопатки.

— Смотрите внимательно, коллега, — понизив голос, сказал старший лейтенант Березкин — молодой мужчина спортивного телосложения, с умеренно приятным незапоминающимся лицом и внимательным взглядом. — Это схематическое изображение вашего маршрута. Отправная точка — здание Конторы, место назначения — муниципальное унитарное предприятие булочная «Колобок», расчетное время в пути — семь минут. Туда и обратно — четырнадцать.

— Плюс от минуты до пяти на выполнение задания, — веско добавил капитан Никифоров.

— А какое задание? — замирающим голосом спросил практикант.

Муниципальное унитарное предприятие булочная «Колобок» в его представлении запросто могло располагать стратегически важной технологией выпечки солдатских галет, рецепт которых жаждали заполучить все потенциально вражеские армии.

— Бублики! — страшным шепотом сказал лейтенант Березкин и сверкнул глазами.

— Бублики? — удивился Сержик.

Технология выпечки бубликов не казалась ему достойной грифа «совершенно секретно».

— Бублики! — подтвердил капитан Никифоров, поверх нарисованной лейтенантов карты-схемы выкладывая пятидесятирублевую купюру. — Шесть штук. Свежих, румяных, хорошо пропеченных бубликов, посыпанных маком. Вы должны взять их тепленькими и доставить в этот кабинет к десяти ноль-ноль!

— Время пошло! — сообщил Березкин и постучал крепким ногтем по циферблату своего наручного хронометра.

Горящее сердце практиканта Мызина потухло, зато заалели щеки и уши. Выходя из кабинета с капитанским полтинником в кулаке, Сержик чувствовал, как пригибает его плечи давящая тишина. Она сменилась хохотом на два мужественных голоса, когда он спускался по лестнице. Обидный смех милосердно заглушил грохот падения сотворенных Сержиком кумиров. До обрушения у них были в меру приятные незапоминающиеся лица и крепкие спортивные фигуры...

Впервые Мызин, тогда еще десятиклассник, увидел коллег капитана Никифорова и старлея Березкина в Сочи, где отдыхал летом с родителями. В один прекрасный июльский день отдыхающие, направляющиеся на пляж, встретили на своем пути переносное ограждение, в узловых точках усиленное милиционерами в парадной форме.

Черный автомобиль, лаково блестящий отполированными боками, остановился совсем рядом с Сержиком. Из машины вышел не кто-нибудь, а Сам Путин! Толпа приветственно зашумела, моментально уплотнилась, проросла множеством раскрытых ладоней, и некоторым из них повезло удостоиться рукопожатия Самого. В восторженном изумлении Сержик Мызин следил за происходящим и проникался нестерпимой завистью... Нет, не к ВВП — к окружающим его великолепным мужчинам! Среднего роста, спортивного телосложения, с умеренно приятными лицами и внимательными взглядами, они сохраняли спокойствие посреди всеобщего восторженного хаоса. Их движения были экономны и точны, а взгляды перемещались по людскому морю несуетно, но безостановочно, как ослепительные лучи пограничных прожекторов по морским волнам.

— Это «фейсы»! —