Хозяйка скандального салона "Огонек" - Марика Полански

- Домовой?!

- Конечно, домовой, – я поспешно вмешалась, предчувствуя, что после первого визита придется разъяснять разницу между нежеланными гостями и визитерами, которые приходят предварительно предупредив. А заодно и свод правил на такие случаи составить. – Он отлично ведет хозяйство, поэтому мы его так и называем. Верно, Брюзга?

- Верно-верно, – пробормотал домовой и поспешно ретировался.

Я разлила чай, стараясь выглядеть как можно более обыденно. Но чайник, похоже, решил проявить характер.

– Осторожнее с носиком, - прошипел он. - Его отполировали, и он очень чувствительный.

От неожиданности я чуть не уронила его. Сестры Фурс застыли с открытыми ртами.

- Простите, что? – ошеломленно переспросила Лара. На худом побелевшем лице проступили розоватые пятна и исчезли. Она пучила на меня свои округлившиеся глаза, моментально забыв все остроты.

- Я сказала: «Осторожнее с носиком», – быстро сказала я. – Он горячий.

- Но голос был другой!

- Эхо, – отрезала я. – В этом доме прекрасная акустика. Вы не представляете, как иногда мой голос отражается от стен!

Чайник обиженно пыхнул паром, но промолчал.

Я разлила чай и протянула чашки гостям. Они приняли их с явной опаской, словно боялись, что фарфор тоже заговорит. И не зря. Фарфор тоже мог подложить свинью, несмотря на все ранние уверения Брюзги, что, когда в доме гости, все ведут себя ниже травы, тише воды.

- Итак, – я села напротив и постаралась изобразить светскую улыбку, – как давно вы живете по соседству?

- О, мы тут с самого детства, – оживилась Клара. – Мы помним, как ваша мать только переехала в этот дом. Это было… – она понизила голос до драматического шепота, – в тысяча восемьсот десятом году! Темной-темной ночью!

- В грозу, – добавила Лара не менее драматично. – С молниями и громом. Весь город только и говорил об этом.

- Как… живописно, – пробормотала я, отпивая чай.

- А потом начались странности! – Лара наклонилась вперед, ее глаза блестели от возбуждения. – По ночам слышались странные звуки! Пение! Магические заклинания!

- Это были книги, – не удержался и прокомментировал портрет дамы в голубом платье. – Они любили читать вслух по ночам.

Побелев, как снег, выпавший в январе, сестры синхронно повернули головы к портрету.

- ПОРТРЕТ ГОВОРИТ! – взвизгнула Клара, вскакивая с дивана и роняя чашку. К счастью, ковер успел подставиться и поймать ее.

- КОЛДОВСТВО! – завопила Лара, хватаясь за сердце.

- Нет-нет-нет! – я вскочила, пытаясь успокоить гостей. – Это не то, что вы думаете!

- МЫ ЗНАЛИ! – прищурившись, Клара ткнула в меня пальцем и погрозила им, словно я смертельно оскорбила ее. – МЫ ВСЕГДА ЗНАЛИ, ЧТО ЭТОТ ДОМ ПРОКЛЯТ!

Услышав крики, в гостиную вбежал Карл. На его лице отразилась смесь непонимания и готовности ринуться в бой. На кончиках длинных пальцев поблескивали золотистые искры боевого заклинания. Однако увидев, истерически вопящих дам, он застыл как вкопанный, потушив огоньки.

- Что здесь происходит? – поинтересовался он, скорее из вежливости, нежели из-за непонимания.

- Гости немного перевозбудились, – сквозь зубы процедила я.

- НЕМНОГО?! – Лара уже махала веером перед лицом, явно близкая к обмороку. – ЗДЕСЬ ВСЕ ГОВОРИТ! ПОРТРЕТЫ! МЕБЕЛЬ! ЧАЙНИК!

- А вы что ожидали? – не выдержал рояль в углу. – Это же дом ведьмы!

- РОЯЛЬ ТОЖЕ!

Клара схватила сестру за руку, и обе дамы, театрально закатив глаза и осели на пол.

Глава 8

Такого эпично провала я не знала со времен, когда меня уличили в колледже на списывании. Тогда моя тревожная натура пережила ни с чем несравнимые душевные муки, искренне веря, что за шпаргалку, вытянутую из рукава, злой преподаватель не просто выгонит меня из аудитории, но и из колледжа выдворит. И пойду я побираться, как последний бродяга, потому что домой меня не пустят. Наивная была, одним словом. Впрочем, потом осознала, что как раз смелым и наглым жизнь дает преференции. А вот такие наивные и за все переживающие огребают за все огрехи. Даже за те, которые они не совершали.

Карл бросился мимо меня подхватывать сестер, но не успел. Обе изрядно побелевшие дамы плюхнулись на ковер, который не преминул возмущенно проворчать:

- Осторожнее! Я же не матрас!

Я звонко шлепнула ладонями о лицо. Первый визит соседок все больше и больше напоминал театр абсурда.

- Брюзга! – промычала я, глядя на домового сквозь растопыренные пальцы. – Принеси нашатырь. Ну или что там есть у нас, чтобы привести барышень в чувство.

Пока возница усаживал бесчувственные тела женщин на диван, домовой сбегал до ближайшей кладовой и принес зеленый пузырек с песком внутри.

- Что это? – спросила я и, открыв пузырек, настороженно помахала над ним сжатыми пальцами на манер химика, пытающегося разобрать запах неизвестной консистенции.

От «аромата» на глазах выступили слезы, а желудок съежился, явно намереваясь избавиться от того чая, что я успела выпить. Закашлявшись, я скривилась так, словно лицо свела болезненная судорога.

- Соли мочи ашерхонского козла и эфир пападьяка, - Брюзга покосился на меня и выхватив пузырек из моих рук, сунул под нос Кларе.

- Фу! – госпожа Фурс открыла глаза и рот одновременно. – Что это?!

- Соли мочи ашерхонского козла и эфир пападьяка, – ответила я. – Вы упали в обморок.

– Я помню! – Клара попыталась выпрямиться на диване. – Портреты! Мебель! Они все говорили!

– Вам показалось. Наверное, от волнения.

– НАМ НЕ ПОКАЗАЛОСЬ! – Лара тоже пришла в себя и теперь гневно зыркала то на домового, то на Карла, то на меня. – МЫ ОБЕ СЛЫШАЛИ!

Портреты, мебель и даже стены хранили гробовое молчание.

- Видите? – я развела руками, всеми силами стараясь придать своему виду смущения и непонимания. – Никто не говорит.

Сестры Фурс недоверчиво переглянулись. Они чувствовали подвох, но не могли ни объяснить его, ни доказать. На долю секунды я даже почувствовала себя газлайтером, который пытается убедить невинных жертв в их неадекватности. Это нисколько не красило меня, однако и другого выхода у меня не было.

- Но… мы точно слышали, – неуверенно пробормотала Клара, расправляя многочисленные розовые юбки и щупая пальцами слегка погнувшиеся от падения перья на шляпке

- Это волнение, – с понимающей улыбкой объяснил Карл. – Вы волновались при знакомстве с новой хозяйкой дома, о котором ходят нехорошие слухи.