Хозяйка скандального салона "Огонек" - Марика Полански

живут через дом от нас, и протянул визитную карточку Карлу. Видимо, он посчитал его за дворецкого. А там было сказано, что госпожи Клара и Лара Фурс будут рады нанести нам визит вежливости, чтобы познакомиться.

- А отказать никак нельзя?

- Увы, нет. Это будет невежливо с нашей стороны.

Я нахмурилась. Еще не успела обжиться как следует, а народ, не обращая внимания на дурную репутацию дома, уже потянулся знакомиться. Что ж, видимо, придется соблюдать эту традицию. В конечном счете, не мешало бы обзавестись парой-тройкой знакомых в этом мире.

«Надеюсь, они будут более адекватными, чем те, кого я уже знаю», - подумала я и помрачнела. Увы, если вокруг собираются ненормальные, то у этого есть только две причины: либо ты находишься в сумасшедшем доме, либо в самом есть такой изъян, который заставляет собирать такое общество. Но если в первом случае, нужно просто покинуть сумасшедший дом, то во втором, чтобы найти этот изъян, потребуется время и желание поменять себя. Как там говорится в старой присказке мужа: «Либо ищи пути, чтобы изменить ситуацию. Либо приспосабливайся и не ной».

Когда я оделась и спустилась в гостиную, там уже сидели на диване две дамы. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: обе барышни были из категории старых дев, готовых броситься с головой в амурные дела со всеми их непотребствами. Уж не знаю, что заставило меня так подумать – то ли одна фамилия на двоих, то ли пестрые наряды не по их возрасту. На вид им было чуть за сорок, но вместо сдержанных тонов одна была одета - в лиловом платье с черными кружевами, а вторая - в розовом, которого зарябило в глазах. На головах были надеты шляпки с разноцветными перьями и искусственными цветами, а перчатки – безупречно белыми.

- А, вот и хозяйка! - воскликнула дама в лиловом платье, вскакивая с дивана. Она была полноватой, с румяными щеками и маленькими карими глазками, которые сверкали от любопытства. – Мы уже думали, что вы больны!

- Или мертвы, - иронично добавила вторая дама в сером. Она была более худощавая и бледная, с длинным носом и тонкими губами.

- Лара!

- Что? – худощавая небрежно пожала плечами, словно не видела ничего особенного в своем замечании. - В этом доме ведь раньше жила ведьма.

Я воззрилась на обеих в немом оцепенении. Ну что ж, если они действительно обе старые девы, то немудрено. Не каждому придется по нраву, вот такие замаскированные под вежливость уколы.

Портреты на стенах многозначительно переглянулись, но промолчали, ожидая, что будет дальше.

- Если бы я умерла, то попросила бы своего дворецкого написать вам об этом, - я сдержано улыбнулась и протянула руку полноватой женщине. – Леди Эвелин ван Дорт.

- Очень приятно, - отозвалось розовощекое создание. – Я – Клара Фурс. А эта острословная барышня – моя сестра Лара. Мы живем в доме триста тридцать семь. Это через дом справа от вас.

- Очень приятно, - я изящно опустилась в кресло, пододвинутое Брюзгой. Хотя сдается мне, что кресло придвинулось само, а домовой просто сделал вид, чтобы не смущать дам.

Лара прищурилась, разглядывая меня с ног до головы. Было что-то неприятное, цепкое в ее взгляде, отчего захотелось повернуться к ней и показать язык. Хотя бы для того, чтобы увидеть, как перекоситься ее лицо от неожиданности.

- Так, значит, вы действительно дочь той самой Айрэн Миррен?

- Удивительно, как быстро разлетаются слухи, - я с интересом посмотрела на женщину. Не понравилась она мне, ой как не понравилась. Такая нож воткнет и глазом не моргнет.

- Наш городок слишком маленький, - пожала плечами Лара. – Все друг друга знают. А уж тем более если приехал кто-то в старый дом ведьмы, то к вечеру все будут знать о нем всё.

«Сильно сомневаюсь», - подумала я, вспомнив слова Брюзги о том, что никто и не заметит, как преобразился дом.

- Мы столько слышали о вашей матушке! – Клара в отличие от своей сестры была настроена более дружелюбно. Конечно, она также не блистала тактичностью, но хотя бы не создавала неприятного ощущения. – Такая загадочная женщина! Всегда ходила в черном, почти не выходила из дома, а по ночам в окнах этого дома светились огоньки.

- Магические огоньки! – с придыханием добавила Лара. – Все знали, что она занимается чем-то… необычным.

Портрет пожилого джентльмена на стене фыркнул, но, поймав мой предупредительный взгляд, тотчас замер.

- Брюзга, принеси, пожалуйста, чай, - вежливо попросила я, вошедшего в гостиную домового. Удивительно, как он преобразился! Я привыкла, что Брюзга мелкий, лохматый комок черной шерсти и на тоненьких ножках. А сейчас он выглядел, как человек. Правда, все такой же заросший волосами и мелкий, но уже можно было увидеть на его лице обычный человеческий нос, глаза и уши. Даже небольшие ладони с вполне человеческими пальцами. К тому же, домовой достал откуда-то ливрею слуги. Вполне возможно, что она лежала где-то в углу и тихо ждала своего часа. А может и не тихо. Но об этом история умалчивает.

Домовой кивнул и ретировался.

- У вас очаровательный дом, – не унималась Клара, стараясь отвлечь от язвительности сестры. Мне даже стало жалко ее. Хотя бы потому что, она не могла сказать: «Простите, я не знаю эту женщину. Она не со мной». – Все эти портреты… Они как живые!

Портреты дружно замерли, стараясь выглядеть максимально неживыми.

- И мебель! – Клара провела рукой по подлокотнику дивана. - Такая старинная! Наверное, эпоха Второй Революции?

- Первой Революции, госпожа! – не удержался и гордо ответил диван

Обе сестры подскочили, как ужаленные.

- Ч-что это было?! - заикаясь, спросила Клара, побледнев.

- Должно быть Ветер, – быстро соврала я. – Сквозняк. Дом старый, знаете ли.

- Но… но мебель говорила! – настаивала Лара, таращась на диван.

- Показалось, – твердо сказала я. – Акустика в старых домах бывает обманчива.

Дивина обиженно скрипнул, но замолчал.

В этот момент появился Брюзга с серебряным подносом, на котором красовался фарфоровый чайный сервиз, сливочник, вареньице и тарелки с печеньем и ароматными булочками с корицей. Он осторожно поставил поднос на столик между нами и отступил, явно стараясь быть незаметным.

- Какой необычный слуга, – весьма нетактично заметила Клара, разглядывая домового. – Он… карлик?

- Домовой, – машинально ответил Брюзга и прикусил язык. Но было поздно, поскольку сестры