Долгая игра - Рейчел Рид

к тому же, трахаться на льду наверняка оказалось бы сложно и неудобно, но, черт возьми, как же горячо это выглядело. Теперь член Шейна был тверд как камень. Он чувствовал, что ему хватило бы три раза вздрочнуть, чтобы взорваться оргазмом.

Боже. А что, если бы он реально кончил во сне? Илья припоминал бы это ему до конца жизни. Шейн повернул голову — тот лежал рядом на животе, крепко спал, приоткрыв рот, а большую часть его лица скрывали волосы.

Сердце Шейна забилось быстрее. Этот красивый мужчина был весь его.

Он закрыл глаза, безжалостно сжал основание члена, и сделал несколько глубоких вдохов. Какой толк был от того, что он так завелся, если Илья находился в отключке? Когда он наконец взял себя в руки и открыл глаза, Илья мило улыбался ему.

— Пытаешься не кончить?

Шейн заключил его лицо в ладони, смахнув глупую улыбку.

— Ты спал! Какого хуя?

— Я проснулся, — невинно ответил Илья. — А ты медитировал с членом в руке.

Шейн перевернул его на спину, забрался сверху и оседлал, чтобы смотреть на своего ухмыляющегося бойфренда сверху вниз, пытаясь тем самым вернуть себе хоть каплю достоинства.

— Я не медитировал.

— Окей.

— Мне приснился эротический сон, вот и все. И я проснулся весь... возбужденный, или как там еще.

Илья заложил руки за голову.

— Расскажи, что тебе снилось.

— Ни за что.

Илья притворно обиделся.

— То есть, не расскажешь?

— Не-а.

— Значит, там был другой мужчина. Хейден?

Шейн откинул голову и застонал.

— В последний раз говорю, меня не привлекает Хейден.

— Что ж, жаль его.

— Хейден натурал и его не привлекаю я!

— Ну если ты так говоришь.

Шейн драматично медленно опустил голову обратно и снова уставился на Илью.

— Похоже, чтобы избавиться от стояка, нужно было просто разбудить тебя. Теперь я слишком раздражен, чтобы завестись.

— Не думаю, что это так.

Боже. Конечно же, это было не так. Не тогда, когда Шейн наконец осознал, что сидел верхом на своем обнаженном и невозможно красивом парне. Как он мог устоять перед возбуждающей кривой улыбкой Ильи и его сонными, полузакрытыми глазами.

— Блядь, ты такой горячий, — беспомощно сказал Шейн, скользя ладонями по его груди.

Улыбка Ильи стала еще шире.

— Расскажи о своем сне.

— Мне стыдно.

Илья вытащил руку из-за головы и обхватил обмякший член Шейна.

— Расскажи хотя бы что-то одно из него.

Илья начал медленно массировать его член. Шейн затаил дыхание

— Я... мы... трахались.

— Вау, — с иронией в голосе сказал Илья.

Шейн не собирался просто сидеть и выслушивать обвинения в том, что его эротические сны скучные и унылые. Он проглотил свой стыд и добавил:

— В центральном круге на льду. — Илья поднял брови. — Знаю, технически, — быстро продолжил Шейн, — это было бы, ну, в принципе невозможно, но сны — вещь странная. Так что, да. На льду.

— Там были люди? Болельщики?

У Шейна загорелись щеки.

— Не думаю. Может, все начиналось как матч, но потом мы были голые и одни, кажется.

— Интересно. — Илья спустился ладонью к его яйцам. — Мне иногда снится, что мы трахаемся на глазах у других людей. Как будто выставляем себя напоказ.

Шейн резко вдохнул, когда Илья нежно потянул за мошонку.

— Тебе бы это понравилось, да?

Илья усмехнулся.

— Ты так думаешь?

— Конечно. Ты, наверно, посещал секс-вечеринки и трахался при офигевших зрителях, да?

Через секунду уже сам Шейн оказался на спине, а Илья навис над ним. Он наклонился и поцеловал его в шею.

— Нет. Никаких секс-вечеринок. — Он прошелся поцелуями по груди и животу, затем поднял голову. — Подожди. Сколько человек считается вечеринкой?

Шейн недобро прищурился, а Илья широко улыбнулся. Шейн никогда не мог различить, говорил Илья серьезно о своем сексуальном прошлом или просто болтал ерунду, чтобы позлить его. Он давно для себя решил — в конечном итоге не имело значения, со сколькими партнерами спал Илья, но все же не мог отделаться от мысли, что это количество могло составлять сколько угодно в диапазоне от двух до миллиона.

Однозначно больше двух.

Но, вероятно, меньше миллиона.

— Расскажи, как ты представляешь себе секс-вечеринку, — не унимался Илья.

Его глаза задорно заблестели.

— Нет.

— Пожалуйста. Я должен знать.

— Ты разве не собирался...

— Да. Через минуту. Там должны быть, например, надувные шарики?

Шейн закатил глаза, а затем притворился, будто собирался встать с кровати. Илья рассмеялся и прижал его к матрасу, удерживая за запястья. Они смотрели друг дугу в глаза, и выражение лица Ильи изменилось с задорного на нежное.

— Я так рад, что встретил тебя, — тихо сказал он.

У Шейна сжалось сердце. Такая простая фраза, но прозвучала она так открыто и честно, что он моментально задумался о еще одном, неявном, значении этих слов.

А что, если бы они никогда не встретились?

Но они встретились, и оказались идеальны друг для друга. Настолько идеальны, что, вероятно, лишь сами могли это понять. Их отношения не были безоблачными, но продолжали существовать. Несмотря на все препятствия им удалось стать парой, теперь они защищали это.

Шейн не мог найти слов, поэтому попытался поднять руки. Илья позволил, сразу же отпустив его запястья. Шейн обнял его, притянул к себе и прижал к груди. Они пролежали так несколько минут, вслушиваясь в дыхание друг друга и не говоря ни слова.

— Ну, что ж, — Илья поцеловал его в шею. — Я хочу отсосать тебе, пока ты мечтаешь о том, как тебя трахнут на льду.

Шейн выдохнул рваный смешок.

— На самом деле я не хочу, чтобы меня трахнули на... ах.

Он выгнул спину, стоило Илье обхватить губами головку его члена.

Шейн больше не думал о том, как его трахнут на льду или где-либо еще, потому что Илья заставлял его рассыпаться на части своим ртом. Он взял его за руку и крепко сжал, переплетая их пальцы. Он не променял бы их постель ни на какое другое место.

***

Шейн поклялся себе молчать, наблюдая, как Илья намазывал около фунта сливочного сыра на бейгл с кунжутом. Илья хотел питаться только пустыми углеводами и насыщенными жирами — что ж, это не его, Шейна, дело. Он прикусил щеку и продолжил отмерять протеиновый порошок для