Алый лев - Элизабет Чедвик

Когда солнце начало клониться к закату, Вильгельм сиял свой плащ, и она увидела, что его плечи расслаблены. Его губы разжались. Он начал глядеть по сторонам, словно впитывая в себя окружающий мир, по мере того как исчезало сковывающее его напряжение. Прошедший месяц был трудным. Он впал в немилость при дворе, но насколько далеко могло зайти неудовольствие короля и как долго оно могло продлиться — оставалось неизвестным. Иоанн был в ярости, когда большинство лордов в Портсмуте согласились с Вильгельмом и отказались плыть в Пуату. А тех, кто все-таки поднялся на борт, едва хватало, чтобы заполнить один корабль, и ему пришлось отказаться от своих планов, причем он чуть не плакал от злости и унижения. Он возлагал вину за срыв своих планов на Вильгельма и при дворе обращался с ним очень холодно.

Ранулф Честерский в последнее время тоже впал в немилость, из-за того что он якобы вступил в сговор с валлийцами, хотя он и поклялся в своей невиновности, и с радостью отдал имения, и выполнял различные поручения, чтобы доказать свою преданность. В результате Ранулф восстановил свое положение, но отношение Иоанна к своим лордам было переменчивым. После того как три недели назад скончался Хьюберт Вальтер, ситуация ухудшилась. Его влияние простиралось далеко и сдерживало короля. Вальтер с Вильгельмом нечасто встречались с глазу на глаз, но уважали друг друга и в большинстве случаев могли прийти к соглашению и успешно работать вместе, Теперь нужно было выбирать нового архиепископа и налаживать новые отношения.

Они остановились, чтобы поесть, в местечке, где несколько ив нависали над рекой. Оруженосцы стреножили лошадей неподалеку и принялись распаковывать корзины с холодной жареной дичью, хлебом, сыром и копченым мясом. Трипс пристроился у корзин с провизией, капли влаги висели на его усах. Вилли, Ричард и сыновья Жана Дэрли и Стефана Д’Эвро взяли луки и отправились поохотиться в лесу поблизости.

— Сомневаюсь, что им удастся что-нибудь подстрелить, — с улыбкой произнес Вильгельм.

— Точно тут не угадаешь, — встала Изабель на защиту сына. — Вилли — хороший охотник для своего возраста. Если захочет, он может ступать тише оленя.

Вильгельм, махнув рукой, показал, что тема исчерпана.

— Все равно они ничего не поймают, — повторил он. — По крайней мере, не тогда, когда они потопали в лес все вчетвером.

Изабель бросила в его сторону косой взгляд.

— Однако Вилли недавно поймал одну скотницу, — сказала она. — Мой конюх застал их в амбаре…

Вильгельм как раз собрался откусить кусок хлеба, но при ее словах так и застыл с ним в руке. Потом он опустил еду и начал расплываться в улыбке.

— Ты не станешь так же улыбаться, если она забеременеет, — раздраженно бросила Изабель. — Господи Боже, да ему только что стукнуло пятнадцать.

Он помрачнел:

— Все зашло так далеко?

Изабель покачала головой:

— Честно говоря, нет, но, я думаю, только потому, что их застукали. Тебе нужно с ним поговорить и напомнить ему о долге и ответственности.

Вильгельм избавил себя от необходимости что-то отвечать, принявшись за еду. Но под настойчивым взглядом Изабель он сдался:

— Ладно, ладно, я поговорю с ним.

— И чем раньше, тем лучше, — закончила она.

Он кивнул:

— И с девушкой тоже стоит поговорить. Если она собирается ошиваться с пятнадцатилетними по амбарам, ей светят неприятности.

— Возможно, она надеялась получить что-то существенное взамен того, что отдавала, — неприязненно бросила Изабель. — Он же твой наследник.

Вильгельм непроизвольно хмыкнул и продолжил жевать, но выражение лица стало задумчивым.

Остаток дня они провели за легкой болтовней. Вильгельм снял сапоги и сидел, опустив босые ноги в ручей. Гилберт, Вальтер и дочки последовали его примеру, а Изабель играла с малышкой. Он научил Махельт новой песне, которую слышал при дворе, это был гимн красоте лета.

Старшие вернулись со своей «охоты» с веточками и чертополохом, приставшими к их одежде, и с несколькими царапинами. Вилли принес кролика: это был потомок того кроличьего племени, которое разводили в Хамстеде ради меха и мяса. На Вильгельма это произвело впечатление, и он, надевая сапоги, пробормотал, что их старший сын вполне поднаторел в ловле кроликов, за что получил от жены резкий толчок под ребра.

Готовясь подсадить Изабель в седло, чтобы ехать домой, Вильгельм притянул ее к себе и поцеловал. Солнечный свет отливал медом, тени удлинились и сделались причудливыми.

— Ты знала, что мне это необходимо, — произнес он. — Спасибо тебе.

Улыбнувшись, Изабель потянулась, чтобы вытащить пару травинок у него из волос.

— Признаюсь, что это было совершенно эгоистично, — сказала она. — Мне хотелось заполучить тебя на какое-то время, чтобы ты принадлежал только мне одной.

— Ну, это вряд ли, — он весело огляделся вокруг.

— Ты понимаешь, о чем я.

Он еще раз ее поцеловал.

— Да, — согласился он, — понимаю, и обещаю в будущем уделять тебе больше внимания.

Изабель поставила ногу на его подставленные ладони.

— Тогда разберись поскорее со своим старшим сыном, — попросила она.

На обратном пути Вильгельм отъехал от нее, чтобы побыть рядом с Вилли, махнув навострившему уши Ричарду, чтобы тот присоединился к матери. Потом он внимательно взглянул на своего наследника, как уже давно на него не смотрел. У Вилли была еще совсем юношеская кожа с темным пухом вместо усов над верхней губой. Он был симпатичным парнем, стройным и с правильными чертами лица. Вильгельм мог понять, что в нем нашла скотница, а судя по тому, как восхищало его сына все новое и «мужское», ясно было и то, что Вилли нашел в ней.

Паренек вздернул подбородок и взглянул на отца с беспокойством и как будто защищаясь. Вильгельм подавил улыбку Парень определенно знал, о чем пойдет речь, и приготовился получить нагоняй.

— Я не собираюсь читать тебе нотацию, — сказал Вильгельм. — Я знаю, что это влетит в одно ухо и вылетит из другого. Я мог бы тебя выпороть, но я как-то не замечал, чтобы лошади бежали намного быстрее, после того как их отхлестают, или собаки вели себя послушнее, после того как их побьют. К тому же ты становишься мужчиной, а развлечения с девушками в амбарах — это все равно что обязательное приложение.

У парнишки расширились глаза от удивления. Вильгельм сдерживал смех, который в нем вызывало выражение лица Вилли, понимая, как легко в этом возрасте задеть его гордость. К тому же то, о чем он собирался сказать, было действительно серьезным:

— Но становиться мужчиной не значит быть им. Потому что если ты мужчина, то ты понимаешь, что, хотя развлечения с девушками в амбарах — это, может быть, одно из самых приятных и заманчивых занятий, делать этого все равно не стоит. Ты научишься противостоять искушениям и… не распускать руки, так скажем. Иногда девушка согласна пойти с тобой только потому, что ты хозяйский сын, из страха перед наказанием, если откажется.