Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

одёжки для кукол — швейная мастерская теперь не пустовала. Ёрочка слесарил доспехи и оружие для воина. Здесь мне пришлось вытаскивать из памяти те из доспехов, которые мне удалось видеть в той ещё жизни. Концепция максимилиановского доспеха с его силовыми рёбрами поразила малолетнего барòна и теперь по всей слесарке валялись листки бумаги с рисунками латных рукавиц, шлемов, кирас, поножей и прочей железной скорлупы, на которую был так богат XVI век в Европе, а Ёрочка сосредоточенно сопел, пытаясь молотком и телекинезом выдавить из медной фольги (пришлось раскатать в тонкий лист брусок меди) доспехи побрутальнее.

Возясь с куклами в пропахшей сандалом столярке, совмещённой со слесарной мастерской, я размышлял — сколько я здесь уже? В смысле не в Лирнессе, а вообще на Эльтерре? Выходило так, что через пару месяцев, будет год, как я тут, и Ульрих во мне. За всё это время я так и не удосужился узнать у него о дне рождения. Улька молчал, отнекивался и, наконец, как-то выдал, что, мол, именно в тот самый день, как я пришёл к нему — он сформулировал именно так, у него и был день рождения. В свой день рождения, после очередных издевательств со сторòны Бауха и Мауля, он попросил Великую Силу о смерти. А пришёл я… И он остался жив… пусть и так странно… Короче, сорокового квинтуса у меня день рождения и исполнится мне 20 лет…

И сколько всего произошло за это время. Скольких мне пришлось убить, искалечить, со сколькими смертями пришлось встретиться, сколько узнать и чему научиться, обрасти свитой… в основном из детей, пока детей… Лет через восемь-десять все они превратятся в сильных искусников-менталистов, а я… Хорошо бы живым остаться к тому времени… Вроде и демоническая кровь давно не проявляла себя, а как-то неспокойно…

Чёрт! А умирать не хочется… Кто бы знал, как не хочется…

Омеги тут живут меньше альф, около сотни лет, но жизнь искусников гораздо длиннее, чем у обычных людей. И лет на двести мы с Улькой могли бы рассчитывать… Но… Во мне бродит кровь демона. Пожирает изнутри…

Это благодаря ей я, как бесчувственный чурбан, не моргнув глазом, кромсаю живых людей, вижу их смерть, убиваю не морщась, слышу последний вздох, вижу тускнеющий останавливающийся взгляд, последнюю гримасу на лице. А человеком… Помнится на Земле, был я как-то в морге на вскрытии, и не раз… Нет, не буду вспоминать… Скажу только, что выходил, почувствовав себя плохо.

Благодаря этой крови я становлюсь всё более психически нестабильным. Но… в тоже время ускоренными темпами развиваюсь как менталист. И тоже благодаря ей. Достаточно вспомнить качели моих способностей. Телекинез, левитация, телепортация, ясновидение, экстрасенсорика. Они то пропадали после очередного оборота, то появлялись вновь и уже как привычная способность, используемая мной походя, не задумываясь…

Развиваюсь сам и тащу за собой… сколько кстати? Сиджи, Ют, Ёрочка, Максимилиан, Кларамонд теперь вот. Пятерых тащу. Надо бы методичку какую по развитию способностей написать. Учебник, так сказать. Да и то, что знаю, тоже бы неплохо записать…

Каждый демонический оборот — это десять лет жизни, как минимум. А уж моя война с этими тварями, когда я едва живой приполз к пещере Аранда и все, кошка в том числе, выхаживали меня. Ведь личико моё соответствует возрасту только потому, что мне операцию пластическую сделали — спасибо Лисбету. А так… По моим прикидкам я лет на пятьдесят-шестьдесят — земных! выглядел бы…

Да! По второму дому.

Наверху мы, вернее я, сделал комнаты для Ёрочки и Вивиана. Спрашивал обоих — кто, где желает жить. Вивиан выбрал себе комнату в дальнем крыле, в том которое выходило не на Шнорштрассе, а тянулось вдоль неё, торцевым окном на восток. Рядом с этой комнатой выгородили небольшую тёмную комнатку под его занятия парфюмерией — как он написал на листочке бумаги, в некоторых случаях освещение было нежелательно. Мы специально ходили на квартиру к Вивиану и перенесли все его пожитки, рассчитавшись с хозяевами за жильё, там и немного оставалось-то, гульденов пять.

Ну, а Ёрочке досталась комната выходившая торцом дома на Шнорштрассе и ещё парой окон — в сад и во дворик. На первом этаже, под комнатой Ёрочки разместилась швейная мастерская, а под комнатой Вивиана столярная и слесарная.

Дело было за отделкой комнат. Ёрочке на стены и потолок предполагался суар, как более тёмный, так его комната была гораздо светлее. А Вивиану — ясень — его комната была потемнее.

Времени для отделки помещений катастрофически не хватало — я был занят в Схоле и всё это было отложено до каникул.

* * *

А к Гризелду я сходил.

Как обычно, зашёл после уроков. Омега оставался в классе один и вскочил со стула, когда я зашёл:

— Ваша светлость, я… — тонкая ручка теребила пуговку белой блузки, щёчки Гризелда вспыхнули.

Пальчики с розовым маникюром оставили многострадальную пуговицу и теперь не находили себе места. Огромные чёрные ресницы взметнулись вверх, открывая серые глаза, вскинувшие на меня взгляд и снова опустились. Он покраснел ещё больше.

Ох, ох, миленький ты мой… Возьми меня с собой… Там в краю далёком… Буду тебе я… Не, не то!

В штанах я снова почувствовал шевеление. Да блядь!

Поплотнее запахнув полы длинного камзола, чтобы не было видно творящегося безобразия, я шагнул к Гризелду почти вплотную, он, заалев ещё больше, поднял на меня милое лицо. Не отрывая от него взгляда, я нащупал его ручку, поднёс её к губам и прошептал, целуя пальчики так, чтобы слышал только он:

— Я вас слушаю, Гризелд…

Дыхание его перехватило, от избытка эмоций глаза его стремительно наполнились слезами.

— Я… — говорить он больше не мог и прикрыл глаза, оставив мокрые дорожки, слёзы сползли по щекам.

— Да-да, господин Гризелд., - перебирал я губами тонкие пальчики.

Омега смог, наконец, чуть взять себя в руки, собрался с силами, выдохнул, но руки не отнял:

— Я, ваша светлость, прочитал… Ох, оме, — едва слышно простонал он, — от… отпустите…

Я развернул нас так, что задом опёрся на учительский стол, развёл ноги в сторòны и Гризелд оказался вплотную ко мне. Я выпустил его ручки и он положил их мне на грудь, подняв голову, и так не отрывал взгляда от моего лица.

— Продолжайте, господин Гризелд, я слушаю вас… — наклонился я к его лицу и шептал ему прямо в губы.

Омега снова прикрыл глаза и слёзы по проторенному пути побежали вниз.

— Я… я…

По пустому коридору, дверь в который осталась открытой, кто-то топал