Полукровка - С. И. Вендел

Она сжала его запястье и похоронила эти мысли глубоко в сознании. Беспокойство и нерешительность никому не помогали, и в свете — она покосилась на высокое окно на фронтоне сарая — ближе к вечеру ей было довольно стыдно за то, как она вела себя вчера и как справилась в сложившейся ситуации. Вернее, не справилась.

Глубоко вздохнув, Сорча легла на спину и потерла глаза, пытаясь прогнать затянувший голову туман и песок из глаз.

— О, нет, ничего подобного, — сказала Кара, подбегая к двери стойла. Она открыла ее и ворвалась внутрь с подносом, на котором было что-то теплое и вкусно пахнущее. — Я знаю, что ты не спишь, так что оставайся в таком состоянии, пока мы не напичкаем тебя едой. Потом ты снова сможешь поспать.

— Я уже проспала весь день, — слабо запротестовала Сорча, принимая еду. Она никогда не была горда своим хорошим аппетитом, что доказывал щедрый зад.

Кара отмахнулась от ее слов, прежде чем наклониться, чтобы осмотреть Орека, не прикасаясь к нему.

— Ты устала до костей, — сказала она, снимая повязку, пропитанную травами, которую они наложили на рану прошлой ночью. — Я полагаю, ты все еще уставшая. Просто хотела убедиться, что ты поела перед тем, как снова лечь спать.

— Я ценю это, — сказала она с полным ртом теплого хлеба, намазанного маслом. Гороховый суп, который стоял на подносе, был сытным, соленые куски мяса — восхитительными, и Сорча забыла о хороших манерах.

— Пожалуйста, дай мне знать, как я могу отплатить тебе, — сказала она, прожевав и проглотив. — Твоя доброта…

— Я уверена, что мы можем найти для тебя много работы, но, пожалуйста, не волнуйся сегодня. Отдыхай. Солнце почти село, и дневная работа закончена. Позаботься о себе сейчас, а потом сможешь позаботиться о своем мужчине, — Кара ухмыльнулась ей и подмигнула. — И о лошадях, если у тебя есть хоть какие-то навыки.

Сорча покраснела до корней волос, не зная, как вежливо поправить Кару. Вместо этого она сказала:

— Я не боюсь навоза. У моей семьи большая конюшня.

Кара издала радостный звук.

— Знаешь что-нибудь о подковывании?

— Конечно, — сказала Сорча, отламывая еще один ломоть мягкого хлеба. — Я работала с кузнецами, когда им нужна была помощь.

— Превосходно. Анхус будет рад это узнать. У нас в городе только один кузнец, и мы делим его с несколькими другими деревнями. Его не будет в этих краях еще неделю, а нам нужно начать собирать урожай.

Сорча чуть не подавилась супом, торопясь сказать:

— Я рада помочь! Все, что в моих силах.

Кара удовлетворенно кивнула.

— Я скажу Анхусу. Как удобно, что бродяга с компаньоном-орком, спящим в нашем сарае, разбирается в лошадях.

Кара рассмеялась, а Сорча покраснела, и они принялись непринужденно болтать, пока Сорча ела. Это был безобидный разговор о погоде, реке и грядущем урожае. У Кары и Анхуса была не самая большая ферма, но правильно подкованная лошадь сделала бы работу намного более выполнимой. Из их беседы стало очевидно, что Кара очень любит свою землю, дом и семью.

Боль в душе Сорчи нарастала, даже когда она преодолевала дискомфорт в желудке. Она скучала по своей семье, по их громкой болтовне за обеденным столом, ссорам за завтраком, поездкам в город. Путешествуя с Ореком, она смогла подавить большую часть своей тоски по дому и беспокойства, сосредоточившись на нем и их путешествии.

Но в окружении знакомых ароматов, вынужденная из-за усталости и обстоятельств сидеть неподвижно, сердечная боль пробирала ее до костей.

Кара оставалась рядом до тех пор, пока Сорча не съела всю миску дочиста, не оставив после себя ни крошки. Было приятно поговорить с другой женщиной, и она позволила спокойствию и компетентности Кары окутать ее.

Ее веки отяжелели, а зрение затуманилось, когда Кара взяла поднос и снова велела ей отдыхать.

— Как там Даррах? — спросила она, стараясь не запинаться. — Я могу забрать его, если он доставляет слишком много хлопот.

— О, я не думаю, что ты заберешь его обратно от детей в ближайшее время. Они играли вместе весь день. Прошлой ночью ему соорудили маленькую кроватку из корзины, и я подозреваю, что он уже устроился в ней, — Кара похлопала ее по плечу. — Так что перестань волноваться и поспи немного.

Сорча кивнула, загоняя свои тревоги обратно в яму разума. Она вообразила, что она бездонна, и сбросила туда все, о чем больше не хотела думать или чего чувствовать.

Кара тихо вышла из стойла, и вскоре сарай наполнился тихими звуками довольных животных, дремлющих после ужина. Свет почти померк, небо за высоким окном сарая стало темно-фиолетовым.

Зевнув, Сорча откинулась на спину, ее желудок был переполнен. К сожалению, ее разум тоже, но она закрыла глаза, защищаясь от окружающего мира.

Она подтянула меха под подбородок и уткнулась головой в ложбинку между лопатками Орека… Это помогло успокоиться, и не было ничего плохого в том, чтобы уютно устроиться, пока она отдыхает.



На следующее утро Сорча погрузилась в знакомый ритм повседневных дел и уход за животными. День начался рано, Кара снова принесла завтрак, а Анхус обдумал работу на день. Пока Сорча ела сосиски и печенье, они с Анхусом обсуждали, как лучше подковать лошадь.

Все это время Орек неподвижно лежал рядом с Сорчей, его дыхание было ровным и спокойным.

Сорча пыталась довольствоваться этим.

Но по мере того, как утро подходило к концу, даже после того, как она с трудом надела новую обувь и вычистила другие стойла, а он даже не пошевелился от шума и суеты, ее беспокойство начало наполнять каждую жилку и пору.

Работа помогла немного отвлечься, и она с такой энергией принялась за нее, прогоняя заботы, что Каре пришлось прервать почти бешеную деятельность, чтобы предложить ей полуденную трапезу. Помыв руки, она присоединилась к маленькой семье за обедом.

У Кары и Анхуса были мальчик Брэм лет четырех и девочка Бриджид лет семи. У обоих были светлые волосы матери и карие глаза отца. Они испытывали поверхностное любопытство к ней, к этой странной гостье, спящей в их сарае, но в основном хихикали и хлопали выходкам Дарраха. Енотик был рад видеть ее, чирикая и взбираясь по руке на плечо. Он использовал ее волосы как веревку, чтобы залезть выше и взгромоздиться ей на макушку. Она отодвинула его только тогда, когда он попытался схватить кусок мясного пирога, направлявшийся к ее рту.

Дети были более чем счастливы развлечь щенка, а