В пламени дракона - Элла Соловьева

за полночь, а он всё ещё не пришёл. Элейн поднялась с кровати, накинула халат и спустилась в зал. Макс сидел в одиночестве около камина, и допивая бокал вина, собирался уже уходить, как к нему подошла Элейн:

- Макс, ты Джейсона не видел?

Макс похлопал рукой по дивану, приглашая её присесть и сказал:

- Он не придёт сегодня, он попросил служанку приготовить ему другие покои.

Элейн присела рядом с Максом, и казалось, была расстроена.

Макс налил ей бокал вина:

- Ты хочешь об этом поговорить? Что происходит между вами?

Но Элейн не хотела об этом говорить. Макс был, пожалуй, лучшим её другом, и она могла говорить с ним обо всём, но было кое-что, что она носила только в себе, и даже с ним не могла этим поделиться. Она не могла говорить с ним о том, что его обожаемая жена, невольно свела с ума его лучшего друга.

- Нет, давай о чем-нибудь другом – и она, залпом выпив бокал вина, попросила налить ей ещё.

И они стали говорить о сегодняшнем дне, и о её участии в битве. Она делилась своими мыслями о том, что нужно было предложить Роберту свою помощь с самого начала. О том, что драконы могут выигрывать сражения, даже не участвуя в них, лишь своим присутствием они способны предотвращать людское безумие и кровопролитие. После сегодняшних событий, ей начало казаться, что может быть слова Прелата Тортона о их миссии, которую они упорно отказывались принимать, и не лишена смысла. Эти мысли очень робко, несмело, но всё же начинали закрадываться к ней в голову. Ведь сегодня она спасла тысячи людей от гибели, а могла спасти больше, могла бы вообще не допустить побоища, если бы не была так упряма и легкомысленна.

Макс соглашался с ней, теперь и ему казалось, что битвы и впрямь можно было бы избежать. Макс спросил её о том, что же, по её мнению, им стоит делать дальше, но она не знала. Наверное, просто жить, а время само подскажет. Они поймут, когда это случится. А пока она предложила ему утром слетать в Уайтстоун и посмотреть, что там и как. Она сожгла все орудия и шатры, но там ещё были многочисленные обозы с продовольствием. Когда воины в панике бежали, они побросали своё оружие и им уж точно было не до обозов, и ей было интересно, как Роберт ими распорядится.

Потом они говорили о Хелен. Она сильно изменилась, после смерти Стива. Казалось, теперь её мало что радует и мало что волнует. Она по большей части была грустна и задумчива. Она больше не спорила и не язвила, словно погрузившись в саму себя, она отстранилась от них, и больше всего от Элейн. Иногда казалось, что она вроде как приходит себя, и даже бывали дни, когда она радовалась и смеялась, но потом неизменно погружалась в уныние и скорбь. Элейн волновалась за неё, хотя их дружба и дала трещину в тот момент, как Элейн демонстративно и жестко пренебрегла её мнением ради драконов, она всё равно тревожилась за неё, и порой жалела, что в тот момент была так резка с ней, и сама оттолкнула её от себя.

Потом разговор зашёл про Джейсона. Макс рассказал, как он переживал, когда она улетела, и что он уже давно замечал, что у них что-то не ладится, но не хотел вмешиваться. Но он волнуется за них. И Макс пытался вывести Элейн на разговор, может он сможет им помочь, но она, допив уже четвёртый бокал вина, лишь всплакнула, и он обняв её, прижал к себе и сказал:

- Не переживай, всё наладится. Пойдём спать.

И они разошлись по своим комнатам.

На утро следующего дня постепенно все собрались за столом на завтрак. Джейсон старался не разговаривать с женой. Ей казалось, что он избегает общения с ней. И напряжение росло, теперь Элейн начинала злиться, но конечно же, никак не показывала это.

Закончив завтрак, она сказала Максу:

- Ну что, ты готов, полетим?

- Да, давай

И они вышли из-за стола. Элейн краем глаза уловила взгляд, который бросил на неё Джейсон, он показался ей не добрым, и даже с нотками некого презрения или осуждения. В этот момент она испытала какое-то колючее, неприятное волнение, но не подав и виду, она вышла с Максом из замка, и они полетели в Уайтстоун.

В той чехарде, что творилась тогда в голове у Джейсона, не мог разобраться даже сам Джейсон. Его тянуло к Вэл с непреодолимой силой, он гнал от себя эти мысли, но они вновь и вновь окутывали его сознание. Но и Элейн он всё ещё любил. Он заметил, как она сближалась с Робертом, и начинал ревновать. Она была очень близка и с Максом, но за это он не переживал, они всегда дружили, и между ними никогда не было ничего, кроме этого. Он точно это знал. Будь это ни так, он бы заметил. Но Роберт… Роберт это совсем другое. Она совсем недолго знает его и не могла успеть привязаться к нему из-за дружеских чувств, потому что на это всегда требуется много времени, дружба завязывается медленно и всегда осознанно. Но вот чувства, не поддаются логике и желаниям. Они могут просто прийти, и всё. Уж кому, как не ему знать об этом. Он боялся, что между ними может быть нечто большее. Может когда он перегонял скот и отсутствовал две недели, между ними что-то произошло. Уж слишком много она говорит о нём, слишком много времени проводит в его компании, и всегда радостна в его присутствии. А тут она, наперекор своим же словам, летит спасать его, сходя с ума от волнения…. Да, он ревновал. И он злился. Он так привык принимать её любовь как должное, как что-то само-собой разумеющееся, что теперь не мог вынести мысль о том, что она может полюбить кого-то другого. И теперь он любил её так сильно, такую далёкую и ускользающую, как увы, не умел любить, когда она была любящей и близкой. Ревность возродила в нём былые чувства с новой силой, а вместе с ними и гнев. Теперь ему хотелось наказать её, за свои душевные страдания, но он не знал как.

Между тем, Элейн и Макс приземлились в Уайтстоуне. Там вовсю кипела работа. Люди собирали мечи, грузили на повозки умерших, перевязывали раненых. Большие валуны, которыми были завалены входы, уже убрали, катапульты были