Приманка для падшего - Татьяна Осинская

Куратор сжал объятия чуть крепче, а затем нехотя разжал, беря меня за руку.

– Пойдем, чудо мое, а то совсем замерзнешь. Мне нужно будет отлучиться на пару часов, а когда вернусь, поговорим и займемся изучением вашей находки.

– Если вдруг магистр Тарос узнает про дневник и явится его конфисковать?

– Скажешь, что я разрешил оставить. С некромантом переговорю сам.

Я не успела оглянуться, как мы уже были в моей комнате.

– Все, золотце, сиди, отогревайся. Я скоро вернусь.

Закутавшись в плед, я устроилась на кровати и медленно провела пальцем по кожаной обложке. Сейчас у меня в руках был не просто дневник, а чья-то жизнь. Короткая, с ужасным концом. Оттого, что я знала финал этой трагической истории, становилось очень горько.

Первые страницы рассказывали о переезде автора дневника в новый город. Аваль неизвестному не понравился сразу:

…Сегодня я впервые увидел город и тысячу раз успел пожалеть о переезде. Сырость, грязь и холод. Такие непривычные после жаркого климата. Особенно меня печалит море. Черное, как разлитые по молочной бумаге чернила, и такое же нерадостное, как моя новая жизнь. Впереди ждет академия и судьба, которую я никогда бы не выбрал по собственной воле.

…Высокие серые стены старого замка давят.

Здесь постоянно гуляют сквозняки, а из мертвого леса то и дело доносятся жуткие звуки. То ли вой, то ли плач. Не знаю, но из-за непрекращающегося шума я потерял сон и покой. Мне мерещатся разные вещи. Странные и непонятные.

А еще меня стал беспокоить отец. После смерти матери и сестры он изменился. Замкнулся в себе, почти перестал со мной разговаривать. У нас с ним одно горе на двоих, но… Вместо того, чтобы поддерживать друг друга, он от меня отдалился.

Я не знаю, как быть дальше…

…Прорыв в академии и столкновение с тварями чужого мира.

Я струсил. Корю себя за это проявление слабости, но ничего не могу поделать. Слишком свежи воспоминания о другом нападении, из-за которого я потерял все. Спрятался, как щенок, и отсиживался до последнего. Лишь когда стих шум боя, а зарево вспышек поглотила ночная тьма, я нашел в себе силы выбраться из укрытия.

Мы не досчитались двоих адептов.

А ведь одним из них мог стать я.

…Я точно схожу с ума. Если раньше мне казалось, что шум тварей доносится из леса, то теперь я отчетливо слышал его за стенами. Утробное рычание, надрывный скулеж и скрип когтей по камню.

Пытался узнать у отца, не слышал ли он странных звуков, но мои вопросы остались без ответа. Отец вообще перестал замечать меня, а на каждую попытку поговорить реагировал презрительным взглядом. Он ничего не говорил, но я читал в его глазах: «Как же ты мне надоел, щенок».

А еще он стал гораздо сильнее. Если раньше его магия напоминала тихий ручей, то теперь превратилась в бурный горный поток. Он и раньше был уникальным, но теперь… Теперь мне кажется, что он недосягаемое божество, презирающее простых смертных.

Это тяжело и больно, но я держусь. Да и как злиться на человека, который в один миг потерял не только свою любимую, но и смысл жизни

…Снова звуки. Кажется, их стало больше.

Мне страшно.

На этом я отложила дневник в сторону и задумчиво уставилась в окно. Были и другие записи, о новых знакомствах и предметах, о страхах и надеждах. Но именно эти показались мне важными.

Значит, некто неизвестный приехал в академию со своим сыном. Жили они явно вместе, в одной башне, что странно – обычно преподаватели обитали в другом корпусе. По ночам хозяин дневника слышал странные звуки, но, судя по записи про трусость, так и не решился проверить.

Возможно ли, что после смерти любимой жены в тело отца вселился демон?

Вполне. Этим можно было объяснить отстраненное отношение к собственному ребенку и отчужденность. Да и повышение уровня магии могло произойти под влиянием твари Огненного мира.

Теперь представим, что некто был не просто одержимым, а обладал тайными знаниями и создавал прямо здесь, в академии, падших.

Отсюда и жуткие звуки.

Как мы и предполагали, пропажа учеников происходила во время прорыва. В пылу сражений некоторые храбрые и безбашенные могли стать жертвой сумасшедшего. Вряд ли кому-то приходило в голову, что враг засел под боком и лишь ждет удобного момента для нового нападения.

Рассматривая странный узор на одной из страниц, я водила по нему пальцем, вырисовывая контур. Смотрела рассеяно, не особо понимая, что делаю. Даже не знала, что смогу такое сделать!

Рисунок неожиданно засверкал и зашевелился. От неожиданности я застыла, продолжая рассматривать золотой вихрь. А он с каждым мгновением становился все больше и больше, уже выходя за пределы потертых страниц.

Отбросив от себя дневник, я попыталась прорваться к двери, но не успела. Неведомая сила подхватила меня, закружила по комнате, а затем начала всасывать в себя.

Последнее, что я успела заметить, была открывшаяся и закрывшаяся дверь комнаты.

* * *

Песок был везде…

Красный, словно напитавшийся кровью, он, как живое море, перекатывался под ногами, норовя утащить в смертельную ловушку. Удушливый воздух раскаленной патокой заползал в нос и с такой же неохотой покидал его, вызывая боль в груди.

А каким здесь было солнце!

Огромным, словно низко подвешенный над головой золотой диск. Даже цвет неба блек в сравнении с этим гигантом, жестоко жалящим нежную кожу.

– Я так понимаю, ты читала дневник нашего призрака?

Вздрогнув, я обернулась и поймала внимательный взгляд мшистых глаз. Светлые волосы разметались от порыва ветра, и непослушные пряди упали на лицо, придавая Люциану слегка хулиганский вид.

– Да. Где мы?

– Подозреваю, что в его воспоминаниях. Некоторые артефакты обладают удивительными особенностями. Тем более древние, впитавшие в себя остаточную магию бывшего хозяина.

– Если это всего лишь воспоминания, почему все такое реальное?

– Потому что ты в это веришь, – пожал плечами некромант и шагнул ко мне, протягивая руку.

Я попыталась отступить, но он не дал, удержав на месте. А затем кончиками пальцев коснулся моего лица, вынуждая недовольно зашипеть.

– У тебя ожог. Разбито лицо, локти и наверняка коленки.

– Я упала и приземлилась так, как приземлилась.

– Богатая фантазия, но в этом мире она может стать проблемой. Нашей общей проблемой.

– Я не просила вас прыгать за мной!

– Кажется, мы уже обсуждали этот вопрос. Твоя безопасность – моя основная задача. Но каждый день, снова и снова, ты находишь приключения на свою голову.

– Ну простите, какая есть.

– Прощаю, – великодушно кивнул Люциан, вызывая безотчетное желание его стукнуть. – Но об этом мы поговорим позже. Сейчас представь, что ты цела. Нет ран и этого палящего солнца.

– Как?

– Просто представь, что все это – иллюзия. Нематериальное проявление, каким оно и является.

Легко сказать – представь. Да и как поверить в фантомность, если все настолько осязаемо? И солнце, и боль, и жажда. Закрыв глаза, я промучилась некоторое время, но ничего так и не получилось.

– Никак. Возможно, это не воспоминания, а реальность? – предположила я.

– Уж поверь, я способен отличить одно от другого. Ладно, давай попробуем иначе. Я сейчас залечу твои раны.

– Как? Вы же некромант, а не целитель.

– Скажем так, в этом мире я могу несколько больше. Замри.

Тонкие пальцы заскользили по коже, принося с собой холод и облегчение. Люциан медленно обрисовывал контур моего подбородка, избавляя от неприятного тянущего ощущения. Затем коснулся лба, разглаживая хмурую морщинку между бровей. Затем скулы и нос. Коснулся губ. Медленно, не отводя взгляда от моих глаз.

– С лицом закончили, – слегка севшим голосом произнес некромант, вскользь погладив мою нижнюю губу большим пальцем. – Теперь локти и коленки.

Живительная прохлада скользнула по плечам и ниже, снимая боль и жжение. А затем, глядя на то, как Люциан опускается передо мной на колени, все так же скользя ладонями вдоль тела, я окончательно смутилась и отвернулась, прерывая зрительный контакт.

Что это?

Слишком откровенными были прикосновения мужчины.