Монстр под алыми парусами - Яся Белая

– Напрасно ты так думаешь, – произнес холодный голос у него за спиной.

И показалось, стены помещения подернулись изморозью.

Глава 22

Темная

Ночью накануне похищения Вик Броди мерил шагами комнату в трактире Меннерса. Она была совсем небольшой: три шага в ширину и два в длину. Тут помещались старенький облезлый стол, два колченогих стула и косой шкаф, забитый папками с бумагами, запыленными надколотыми статуэтками и прочим бесполезным хламом. Должно быть, это убогое помещение служило трактирщику чем-то вроде кабинета. Освещалось оно старой керосиновой лампой, которая нещадно коптила и рождала на стенах с облезлой побелкой причудливую игру теней.

Сейчас уважаемый старейшина жалел, что вообще согласился сюда прийти. Нужно было позвать Меннерса, этого рыжего крысеныша, к себе. Но… За домом старейшины наблюдали, он был уверен.

Поэтому сегодня, выйдя из дома в ночь, он свернул было к гаражу, где стоял его паромобиль, но тут же одернул себя: станет разъезжать на машине – его заметят еще быстрее. Оставалось лишь досадливо вздохнуть, посильнее завернуться в плащ, ведь вечер занимался промозглый, и украдкой выскользнуть за ворота, чтобы даже немногочисленная прислуга (старейшина Каперны был прижимист и содержал только секретаря, экономку, повара и старую горничную) не заметила его отсутствия.

По пути Вик Броди досадливо размышлял: «И далась мне эта девчонка? Могу же найти спокойную серьезную даму средних лет и спокойно доживать с ней! Нет же, бегаю за какой-то свистухой, как прыщавый подросток!»

Злился на себя, много раз уже хотел свернуть назад, но… Дела нужно доводить до конца, таков его, Вика Броди, принцип. Если отступит сейчас, пойдет на попятную, кто станет работать с ним впредь? Скажут: не держит слова, бросает на полпути. Тот сброд, с которым он связался нынче, охоч почесать языки. Распустят о нем слухи, и прощай деловая репутация. А этого он допустить никак не мог. Тем более Ассоль нужно проучить, преподать ей урок, чтобы отвыкла нос воротить от того, кто протягивает руку помощи! А то ишь что о себе возомнила! Прямо истинная принцесса, ни дать ни взять! Ничего, он ей корону-то подправит!

Уязвленное самолюбие и раненое эго взывали к отмщению, и Вик Броди намеревался удовлетворить их.

Эта нищенка пожалеет! Много раз пожалеет!

Несколько дней назад он подписал указ о том, чтобы с Лонгрена сняли все жалованье в счет погашения стоимости осветительных камней. Не уследил – отвечай. Но был у него другой, подспудный умысел: Ассоль, оставшись без денег, прибежит к нему и сама предложит себя.

Он надеялся и ждал, но противная девчонка все не шла. Необходимо подстегнуть ее. Так он думал, направляясь в трактир Хина Меннерса-младшего. Ему открыла супруга трактирщика Милдред, грубая неотесанная женщина, рявкнула: «Ждите!» и оставила в этой комнате.

Однако крысеныш Меннерс не торопился к нему. Это невероятно раздражало.

Когда на лестнице раздались тяжелые шаги, Вик Броди уже пыхтел, как забытый на плите чайник, и был таким же красным от злости.

– Где тебя носит?! – сразу набросился он на трактирщика, едва тот закрыл за собой дверь. – Почему я вынужден ждать?

– Ну, уж простите, уважаемый, – без всякого почтения ответил Хин Меннерс-младший, разведя руками, – вы тоже не спешили ко мне с авансом!

– Аванс, аванс… – проворчал старейшина. – А ведь я даже не знаю, выгорит ли наше дельце? Пойди что не так, крайним останусь я. И прощай мирная жизнь на пенсии. Мне нужны гарантии!

– Гарантии? – взревел Меннерс. – А кто даст их мне?

– Полно, мой друг, – проговорил Вик Броди, – вы-то чем рискуете? Насколько мне известно, этот пьяница Лонгрен спит беспробудным сном. Кто еще может постоять за нее? Этот доходяга Эгль? Только не говорите мне, Меннерс, что вы боитесь старика-библиотекаря. – Вик Броди рассмеялся.

Опасения рыжего крысеныша совершенно безосновательны. То ли дело он, старейшина Каперны! Вот кто рискует по-настоящему!

– Итак, Меннерс, как вы гарантируете мне успех дела? – отсмеявшись, уже серьезно сказал он. – За что я плачу?

Меннерс заложил руку за спину, перекатился с пятки на носок. Его тень, отбрасываемая на пол и переползающая на стену, выглядела зловещей.

Будто и впрямь огромная крыса встала на задние лапы и сейчас нависает над Виком Броди, ухмыляется в топорщащиеся усы и готовится откусить ему голову.

Старейшина отогнал эту картинку, тряхнув головой.

И привидится же!

Он воззрился на Меннерса, ожидая ответа.

Тот засунул руки в карманы, перекатывался с пятки на носок и насвистывал под нос неуместную сейчас веселую песенку.

Вик Броди вынужден был стоять перед ним и ждать. Хождение и ожидание уже основательно измотали его, но сесть на хлипкий стул он не решался.

– Вы ведь сами сказали, уважаемый Броди, что девчонку некому защитить, а значит, чего нам бояться? Все пройдет как запланировано, мы ее припугнем, а тут явитесь вы и спасете. Она будет благодарна вам до конца жизни, а благодарные девчонки – покорные, уж поверьте, я знаю, что говорю.

Вик Броди вздохнул и полез в карман за деньгами. Достал кошель, швырнул Меннерсу, тот ловко поймал и взвесил на ладони.

– Легковат будет, вам не кажется? – произнес ехидно.

Вик Броди к этому времени уже изрядно устал, ему было не до взаимного обмена любезностями. Поэтому он лишь зло огрызнулся:

– Остальное получите, когда Ассоль окажется у меня.

В глазах Меннерса полыхнуло недовольство, но он картинно раскланялся:

– Как скажете, уважаемый. – Только вот уважения в его голосе не было и капли, зато насмешек – целый галлон.

Вик Броди проигнорировал и это. Он лишь хмыкнул и пошел к двери, гордо вскинув голову и выпятив внушительный живот.

Хин Меннерс-младший так и стоял в полусогнутом положении, пока за старейшиной не закрылась дверь.

Тогда он распрямился и криво ухмыльнулся.

– Скупой платит дважды, не слышал, Вик Броди? А ты не только скуп, но еще и глуп. Мало того что кидаешь в мои руки сладкую девочку, так еще и денег даешь.

Рыжего трактирщика буквально распирало от довольства собой – хорошо провел борова старейшину, тот и опомниться не успел. Недаром же он, Меннерс, потомственный плут, таких еще поискать надо.

Он выдвинул нижний ящик шкафа и кинул туда мешочек с монетами, потом подумал, почесал затылок, взял оттуда пять «носатых», сунул в карман и только потом задвинул ящик.

Насвистывая, он спустился вниз, перепрыгивая через ступеньку. Настроение было великолепным, и ничто его не могло испортить.

Милдред находилась за стойкой и