Эй ты, из триста седьмой! - Джулиан Хитч

вмешаться в то, что вас не касается. Вас там не было, поэтому вам стоит забыть об этом. Обо всём. — Марго убирает руки Жени со своей талии и отходит от неё в сторону. — Я не хочу ничего вспоминать, проживать те моменты вновь. Разбитое сердце не склеится. Ты этого не знаешь, и надеюсь никогда не узнаешь, каково это, когда для тебя «умирает» живой человек, и тебе с этим нужно как-то жить. — Не понять…

Женя замирает, не в силах выдавить ни слова. Она никогда не видела бабушку сломленной, разбитой, но именно такой она сейчас предстаёт перед ней. И Женя уверена, бабушка говорит вполне искренне, не пытаясь просто отделаться от неё. Но одновременно каким-то шестым чувством понимает, что бабушка — пусть искренне — но врёт себе. И раньше бы Женя отступилась, может, даже в глубине души с радостью, потому что не привыкла настаивать на своём. Но не сейчас. С переездом, с появлением в её жизни Глеба она изменилась. И больше не готова сдаваться по при первых же сложностях. Не готова отступать, как только её попытались оттолкнуть в сторону.

— Ты можешь говорить, что хочешь, но я тебе не верю, бабушка. Всю жизнь я считала тебя сильной, смелой и готовой на любой подвиг. Уверена, если бы ты решила покорить Эверест, ты бы и это сделала. Я знаю, ты была счастлива с дедушкой, но могу с уверенностью сказать — все эти годы ты любила ещё одного человека, кто значил для тебя не меньше, чем он. Ты можешь не рассказывать, что между вами случилось — меня это не касается. Но меня касается твоё состояние. Если бы тебе было всё равно, ты бы не разводила розы, — заметив, что бабушка собирается её перебить, Женя вскидывает руку, останавливая её, — только не говори, что это не в память о Бо-Бо! Все эти годы ты не позволяла себе забывать о ней. Сама постоянно подпитывала воспоминания о прошлом! Бабушка, ты мне никогда не врала, так не начинай сейчас. Я могла бы понять, если бы перед тобой была бы Тоня или мама. Но я надеюсь, что между нами особенные отношения, в которых нет места лжи.

Женя замолкает, переводя дыхание и надеясь, что ей удалось достучаться до бабушки. Но та, нахмурившись и опустив взгляд в пол, молчит.

— Ты можешь всю жизнь продолжать разводить розы, делать из лепестков варенье и порой украдкой разглядывать старый кулон. Уверена, что ты его не выкинула. А можешь стать сильнее и поехать с нами, — продолжает Женя, не собираясь сдаваться. — Бо-Бо и правда тяжело. Я была у неё — она страдает и физически из-за болезни, и душевно из-за того, что не может поговорить с тобой. Ты, конечно, вправе пропустить всё мимо ушей и остаться здесь. А можешь дать себе шанс на то, чтобы провести вместе с важным для тебя человеком его последние дни.

Бабушка открывает дверь кухни.

— Глеб был куда убедительнее. — Она усмехается, слыша, как во входную дверь продолжают стучать. — Иди, Жень, моё место здесь, я никуда не пойду и не поеду. И дело не в тебе и не в Глебе. Не в том, что вы плохо уговариваете, просто этого не будет. Так всем будет лучше, Женя, правда… Тебе пора успокоить своего мужчину. Я так понимаю, вы приехали вместе не только из-за Бо-Бо.

Марго кладёт руку на плечо Жени и толкает её вперёд.

— Надеюсь, что для тебя я всё та же бабушка, какой и была, и между нами ничего не поменялось.

Женя оборачивается к ней, не чувствуя злости из-за произошедшего. В конце концов это выбор бабушки, и она не имеет права её осуждать.

— Та же.

Женя вздыхает. Конечно, жаль, что не удалось уговорить бабушку, но она сделала всё, что было в её силах. Её совесть чиста, и это пусть немного, но успокаивает.

В сенях Марго её останавливает и спрашивает, прежде чем Женя выйдет на улицу:

— Где вы познакомились?

— В общежитии.

Женя выходит наружу и, схватив Глеба за руку, идёт вперёд, не оглядываясь. Он сначала пытается её остановить, но она тянет его за собой. Сейчас ей физически некомфортно находиться здесь. Женя не соврала, она и правда не поменяла мнение о бабушке. Но вся эта ситуация словно лишний раз напоминает о том, что детство кончилось. И теперь приходится сталкиваться с проблемами, которые невозможно решить, как бы ты не старался. И с тем, что любимым людям может быть плохо и больно, а ты ничем не можешь помочь. Не всё и не всегда в этой жизни зависит только от тебя и твоих желаний.

— И что теперь? — спрашивает Глеб.

Видимо поняв, что не стоит ждать хороших новостей, он оставляет попытки остановить её.

— Хочу сходить в одно место.

Женя и не предполагала, что ей это нужно, пока не сказала. Раньше её это спасало от мыслей, которыми она не могла поделиться с бабушкой. Та бы сочла её странной или недалекой.

— Мы прогуляемся до озера.

И, улыбнувшись Глебу, тянет его в нужную сторону.

Глава 30

Глеб чуть не спотыкается, услышав, куда зовёт его Женя. Вряд ли в округе много крупных водоёмов, значит, они идут к тому самому, у которого он наблюдал за ней в июле. Глеб не рассказал об этом, и сейчас точно не собирается поднимать скользкую тему — вдруг Женя неправильно всё поймёт? Она не та девушка, которая готова спокойно слушать о его сексуальных фантазиях. Потому что до новой встречи в общежитии Глеб не раз и не два вспоминал о ней, представляя в том образе, в каком увидел у озера — с влажными распущенными волосами в закрытом, но всё равно будоражащем воображении купальнике. Он не мог выбросить Женю из своих мыслей, даже когда был со своей девушкой. Впрочем, их с ней толком ничего и не связывало — только редкие свидания для взаимного удовольствия. Обоих это устраивало. Но в последние пару месяцев Глеб словно находился между двух реальностей, часто представляя на её месте Женю.

«Ты изменился».

Глеб услышал это от уже бывшей девушки незадолго до сентября. В тот момент он и подумал, что эти пустые отношения пора заканчивать. Их ничего не связывало кроме секса. Он не пришёл бы к ней за поддержкой, случись что-нибудь с