432 часа - Джессика Гаджиала

И не только из-за секса. Хотя, да, секс был на высшем уровне.

Часть меня беспокоилась о раскрытии ее дела, о том, что у меня больше не будет повода находиться в ее гостевой комнате.

Отправит ли она меня собирать вещи?

И почему при мысли об этом у меня возникало такое чувство, будто из меня вышибли весь воздух?

Я испытал большее облегчение, чем следовало, узнав, что в конверте оказалось приглашение от Беллами. Не только потому, что это означало, что Миранда пока в безопасности, но и потому, что мы ни на шаг не приблизились к выяснению отношений… и прекращению моего общения с женщиной, к которой я начал испытывать сильные чувства.

— Да? — спросил я, отвечая Тигу, когда вышел на балкон.

— Я тут кое-что раскопал, — сказал он мне, и я услышал, как он перебирает бумаги.

— По кому?

— Швейцару, — сказал он.

— Мы проверили швейцара, — напомнил я ему. — И его жену, — добавил я.

Мы провели тщательную проверку. Особенно потому, что у этого человека, учитывая его должность, потенциально мог быть широкий доступ к Миранде.

Но мы ничего не смогли найти.

Фрэнк много лет был любимым швейцаром.

А его жена была домохозяйкой, пока их дети не пошли в среднюю школу. В это время она начала работать в маленькой пекарне, чтобы как-то заполнить свое свободное время.

В общем, не о чем было беспокоиться.

— Да. Швейцар и его жена. И когда все выяснилось, мы перестали копать.

— А что еще тут можно раскопать?

— Дочь, — сказал Тиг, заставив меня резко обернуться, чтобы посмотреть через стекло на Миранду.

— Говори, — потребовал я.

— Дочь, Тейлор, проработала в компании Миранды два года.

— Работала. Прошедшее время.

— Ее уволили, — сказал он. — В примечаниях не указано, за что, но я полагаю, ты можешь узнать эту информацию.

— Почему мы не заметили этого, когда просматривали записи сотрудников?

— Потому что она вышла замуж, потом развелась, но оставила свою фамилию по мужу.

— Пришли мне все, что у тебя есть. Я спрошу Миранду, что она знает.

— Будет сделано, — сказал Тиг, завершая разговор.

— Что происходит? — спросила Миранда, как только я вернулся в комнату, поворачиваясь, чтобы запереть раздвижную дверь, и повернуться к ней лицом.

— У нас есть потенциальная зацепка, — сказал я ей.

— Реальная зацепка? Или подозрительный конверт с милым приглашением в нем — «своего рода зацепка»? — спросила она, махнув в сторону карточки на столе.

— Возможно, реальная зацепка, — уточнил я. — Вообще-то, о твоем швейцаре.

— Я думала, это тупик.

— Так и было. Пока мы не выяснили, что его дочь когда-то работала у тебя. И ее уволили.

— О, — сказала Миранда, тяжело вздохнув.

— Эй, давай не будем, ладно? — сказал я, беря ее за подбородок и приподнимая его, пока она не оказалась лицом к лицу со мной.

— Что не будем? — спросила она.

— Думать об этом перед сном, — предложил я. — Зачем портить приятный вечер информацией, которая утром будет так же актуальна, как и сейчас?

— Знаешь… я не против такой логики, — призналась она, одарив меня мягкой улыбкой.

— А знаешь, что звучит лучше, чем беспокоиться о том дерьме, о котором нам не стоит беспокоиться?

— Что? — спросила она, вероятно, думая, что я собираюсь предложить кофе или десерт.

— Понежиться в горячей ванне, — сказал я ей.

— Ты… ты хочешь принять ванну?

— Нет, не особо. Я хочу, чтобы ты приняла ванну. И я хочу быть как можно ближе к тебе, когда ты будешь обнажена, — пояснил я.

Я ожидал, что она отмахнется от меня.

Поэтому был очень удивлен, когда она потянулась, чтобы взять меня за руку, и направилась по коридору к своей спальне, прошла через нее и двинулась в ванную.

— Включи воду, — потребовала она, потянувшись, чтобы расстегнуть серьги.

Я даже не колебался.

Я закрыл слив и пустил воду, даже насыпал в нее немного бомбочек и солей, которые валялись повсюду, затем присел на край ванны, наблюдая, как она двинулась в мою сторону, а затем повернулась ко мне спиной.

— Расстегни молнию, — потребовала она, заставляя меня протянуть руку, чтобы расстегнуть ее. Провел ли я пальцами по ее обнаженному позвоночнику? Да, конечно, я так и сделал.

Но она отошла от меня.

И я начал наблюдать за тем, как она стягивает с себя платье, натягивая его сперва на бедра, затем еще ниже, пока оно, наконец, не окутало ее ступни.

Оставив ее полностью обнаженной, если не считать лифчика без бретелек.

Но ненадолго, потому что ее руки потянулись к спине, чтобы расстегнуть крючки, и вскоре он также оказался на полу.

Именно тогда я увидел ее.

Татуировку, о которой она как-то упоминала.

На «нижней части бедра».

Это была ее попка.

Милый маленький цветочек.

Вероятно, она сделала это, как только получила разрешение, просто чтобы почувствовать себя взрослой, какой она и была.

Однако все мысли о татуировке тут же вылетели у меня из головы.

Потому что она повернулась ко мне лицом во всей своей восхитительной наготе.

— Черт, — прошептал я, когда она медленно шла ко мне, позволяя рассмотреть каждый ее изгиб, прежде чем предстать передо мной. — Ты прекрасна, — сказал я ей, мои руки двинулись вверх по ее бедрам, затем по ребрам, пока я поднимался на ноги.

Но она не собиралась позволять мне исследовать что-либо еще.

Она положила руку мне на плечо, затем подняла ногу, чтобы забраться в ванну.

Клянусь, она вошла в воду как в замедленной съемке.

— Ты присоединишься ко мне? — спросила она, выводя меня из ступора.

Я не думаю, что когда-либо так мучился, снимая с себя одежду, как в этот момент. Каким-то образом мне удалось затянуть галстук-бабочку туже, прежде чем развязать его, я боролся с поясом так же, как это делала она несколько часов назад, и даже пропустил одну из пуговиц, поэтому, когда я сорвал с себя рубашку, она оторвалась и полетела в сторону.

Я чувствовал, что не могу ясно мыслить, когда она сидела там, глядя на меня снизу вверх, с раскрасневшимся от горячей воды лицом, и грудью торчащей над водой, которая все еще наполняла ванну.

—