Безжалостный альфа - Си Джей Праймер

наконец, не прерывает наш поцелуй достаточно надолго, чтобы стянуть ее через голову, отбросить в сторону и снова прижаться своими губами к моим. Я провожу руками по его обнаженной груди и рукам, пока наши языки сплетаются, его собственные руки повсюду на мне. Он оттягивает перед моего платья вниз, и мои обнаженные груди вываливаются наружу, соски превращаются в острые выступы, как только соприкасаются с воздухом. Его губы отрываются от моих, чтобы втянуть один из сосков в рот, облизывая и дразня, пока я не начинаю задыхаться, выгибаясь навстречу ему для большего.

Самое замечательное, сводящее с ума в его мужчине то, что он точно знает, что сводит меня с ума.

Он вылизывает дорожку между моими грудями, поднимаясь к горлу, его губы возвращаются к моим с еще большей лихорадочной настойчивостью, чем раньше, как будто он одержим желанием поглотить меня. Он задирает подол моего платья вверх по бедрам, в то время как я нащупываю пуговицу на его джинсах.

Мы оба немного неуклюжи и нескоординированы из-за выпивки, но нельзя отрицать, что впервые за долгое время мы с Мэддом наконец-то на одной волне. Мы отчаянно срываем друг с друга одежду, разочарованные тем, что она не снимается достаточно быстро, пока мы оба не возьмем дело в свои руки, Мэдд откатывается от меня и сбрасывает туфли и брюки, пока я стаскиваю платье, тяжело дыша в предвкушении, когда он снова заползает на меня и захватывает мой рот в еще одном обжигающе горячем поцелуе.

Мои ноги раздвигаются для него в приглашении, и он устраивается между моих бедер, поднимая одну мою ногу между нами, когда я чувствую, как гладкая головка его члена касается моего входа. Я приподнимаю бедра, пытаясь быстрее впустить его в себя, энергия между нами потрескивает, как живая проволока.

Я задыхаюсь ему в рот, когда он входит, сначала медленно, затем резко выдвигает бедра вперед, чтобы погрузиться по самую рукоятку. Его грудь вибрирует чем-то средним между рычанием и стоном, когда он опускается на дно, мои внутренние стенки трепещут вокруг него, растягиваясь, чтобы приспособиться к его обхвату. Потому что я забыла, каким большим было это чудовище у него между ног, но теперь, когда оно спрятано у меня между ног, я вспоминаю все слишком хорошо.

Я впиваюсь ногтями в тыльную сторону его плеч, тихо постанывая, когда чувство наполненности переполняет меня. Мэдд наполовину выходит, затем снова входит, толкаясь сильно и глубоко, задавая ошеломляющий темп, от которого мои стоны превращаются в крики, спина выгибается дугой, а пальцы ног поджимаются.

Это так же хорошо, как было всегда, но лучше, чем когда-либо. Это похоже на то, что наши тела точно помнят, как двигаться вместе, одновременно заново открывая то, что заставляет друг друга терять контроль. Легкий изгиб его члена касается той чувствительной точки внутри меня, которая сводит меня с ума, звезды вспыхивают у меня перед глазами с каждым ударом его бедер.

— Черт, я скучал по этой киске, — рычит Мэдд мне в губы, вылизывая дорожку вниз по моей челюсти и царапая зубами шею.

Его толчки становятся яростными, как будто он пытается запечатлеть себя внутри меня. Как будто я когда-нибудь смогу забыть. Мэдд был моим первым, и хотя он этого не знает, он также мой единственный. Я не берегла себя для него или что-то в этом роде, но как будто я каким-то образом знала, что однажды снова окажусь здесь, с ним, что мы снова будем вместе так сильно, что никогда больше не сможем сбежать друг от друга.

Его руки накрывают мою грудь, сжимая и пощипывая соски, пока я эффектно не разваливаюсь под ним на части, вскрикивая, когда оргазм проносится через меня. Моя спина выгибается, бедра дрожат, а внутренние стенки сжимают его член, пока он продолжает входить и выходить, трахая меня во время моего оргазма. Это чистое блаженство, такое сильное, что слезы текут из уголков моих глаз, мое тело обмякает на матрасе.

Когда я начинаю опускаться, Мэдд внезапно обхватывает меня руками за спину, без усилий поднимает с кровати и, усадив к себе на колени, снова опускает на свой член. Я хватаюсь за его широкие плечи для опоры, моя голова запрокидывается, и длинные волосы касаются основания позвоночника, когда я начинаю жестко скакать на нем, встречая каждый его резкий толчок снизу. Наша кожа скользкая от пота, наши дыхание и стоны сливаются в пьянящий саундтрек нашего взаимного удовольствия.

Я теряю представление о том, где заканчивается мое собственное тело и начинается его, мы вдвоем прижаты друг к другу так крепко, что между нами не осталось ни крошки пространства. Я прижимаюсь к нему, обвивая руками его шею, а его руки обвивают мою талию. Мои груди скользят вверх и вниз по плоскостям его груди, трение о мои соски посылает искры тепла прямо к моему сердцу. Одна из его рук скользит вверх по моему позвоночнику, зарываясь в волосы у основания черепа, сжимая их и откидывая мою голову назад. Затем он прокладывает путь вверх по моей шее, посасывая мою чувствительную кожу, пока спираль в моем животе не затягивается так туго, что готова снова разорваться.

— Черт, я близко, — пыхтит Мэдд, прижимаясь ко мне бедрами. — Ты кончишь со мной, герцогиня?

— Да! — я задыхаюсь, мышцы моих бедер горят, когда я оседлаю его сильнее. — Да, черт возьми, герцог, твою мать… — мои слова переходят в невразумительный стон, так как я получила еще один оргазм, и они могут сорваться в пропасть в небытие. Ответный стон Мэдда сигнализирует о том, что он следует за мной прямо в этом направлении, и с последним резким движением бедер он вздрагивает от оргазма, наполняя меня теплом, которое разливается внутри меня.

Мы оба пытаемся отдышаться, Мэдд с ворчанием падает обратно на кровать и увлекает меня за собой. Я приземляюсь ему на грудь, затем наполовину откатываюсь, его рука обхватывает меня и удерживает на месте, не давая двигаться дальше.

Хотя я знаю, что то, что мы только что сделали, вероятно, было ошибкой, я не могу найти в себе сил сожалеть об этом. Не тогда, когда я все еще нахожусь на пике множественных оргазмов, бескостная, насыщенная и довольная.

Грудь Мэдда поднимается и опускается в такт дыханию, татуировки на его коже меняются в такт движениям. У него их слишком много на теле, чтобы сосчитать. Интересно, когда он получил свои первые чернила, что побудило его покрыть ими кожу в таком большом количестве? Когда мы были подростками, он