Безжалостный альфа - Си Джей Праймер

охуенно кипя. Я понятия не имею, куда я иду, знаю только, что мне нужно увеличить расстояние между собой и Мэддоксом Кесслером, насколько это возможно, прежде чем я сойду с ума.

Гребаная дерзость этого человека. Как он смеет так себя вести после того, как мы переспали? Не обращая внимания на многолетнюю историю между нами. Чтобы он относился ко мне как к дешевой подружке после всего, через что мы прошли…

Я слышу движение где-то позади себя, скриплю зубами и сжимаю руки в кулаки по бокам.

Конечно, он бы эпично облажался, а потом прибежал бы за мной. Это снова похоже на вечеринку в домике — но если он думает, что на этот раз я так же легко прощу его, он жестоко ошибается. Я не позволю Мэду снова и снова обращаться со мной как с дерьмом, а потом оправдываться слабыми извинениями. Я даже не хочу этого слышать.

— Я сказала, отвали, Мэдд! — кричу я, резко оборачиваясь, ожидая увидеть, что он следует за мной по пятам.

Но я этого не делаю.

Я никого не вижу. Вместо этого я слышу громкий треск выстрела, и почти одновременно жгучая боль, какой я никогда раньше не испытывала, пронзает мой живот чуть выше пупка. Я инстинктивно хлопаю по нему рукой, и что-то горячее и влажное мгновенно скапливается под моей ладонью. Беспомощный стон срывается с моих губ, когда я осознаю силу боли, и я смотрю вниз, чтобы увидеть алую кровь, пропитывающую хлопок моей белой футболки и просачивающуюся между пальцами.

Ударные волны боли прокатываются по моим конечностям, и ноги подкашиваются подо мной. Я падаю на колени, все еще прижимая руку к ране в животе, пока мой разум пытается осознать, что происходит.

В меня стреляли.

Охотники нашли нас.

Так вот чем это закончится?

Могу ли я предупредить остальных, пока не стало слишком поздно?

Мэдд…

— Черт! — выкрикивает чей-то голос, сопровождаемый тяжелым стуком шагов, приближающихся ко мне.

Хотя от потери крови у меня кружится голова, я пытаюсь двигаться.

Я не могу позволить охотникам прикончить меня, по крайней мере, до того, как у меня появится шанс предупредить остальных.

Однако мое тело не подчиняется. Каждое движение причиняет боль, пока я безуспешно пытаюсь подняться на ноги, ошеломленно глядя, как кто-то мчится ко мне, зовя на… помощь?

Это не охотник.

Это боец отделения.

Я помню его по более ранним тренировкам: Люк Дженкинс.

— Слоан? — выдыхает он, когда останавливается передо мной, ударяясь о колени. — Черт возьми, мне так жаль! Черт!

Он смотрит на меня широко раскрытыми от ужаса глазами, протягивает дрожащую руку, затем отшатывается, как будто не уверен, что делать.

— Помогите! Мне нужна помощь здесь!

Еще одна серия быстрых шагов по земле, и я смотрю мимо него, чтобы увидеть Эйвери, бегущую к нам, ее лицо побледнело, когда она увидела меня.

— Это был несчастный случай! Я увидел ее белую футболку и подумал, что это мишень, клянусь, я не хотел… — Люк кричит, но Эйвери уже отталкивает его от меня, опускаясь на колени, чтобы занять его место, без сомнения, заработав при этом какую-нибудь ужасную дорожную сыпь на голенях.

— Что за черт, Люк?! — она огрызается, бросая на него кинжальный взгляд. — Иди за помощью, нам нужен медик!

Люк поднимается на ноги, чтобы выполнить ее приказ, когда Эйвери поворачивается ко мне, беря за руку.

— Слоан, все будет хорошо. Ты продолжаешь оказывать давление? Позволь мне взять управление на себя.

Моя рука безвольно отваливается от тела, когда Эйвери заменяет ее своей. Я шиплю сквозь зубы от боли от ее прикосновения, как раз в тот момент, когда Арес подбегает, чтобы присоединиться к нам, запыхавшийся.

— Что, черт возьми, произошло?! — требует он, присаживаясь с другой стороны от меня.

— Этот гребаный идиот Люк Дженкинс, — рычит Эйвери. — Ты можешь помочь мне перенести ее? Нам нужно отвезти ее к врачу в комплекс.

Кончиками пальцев Арес убирает волосы с моего лица, заправляя их за ухо и заглядывая в глаза.

— Слоан, как у тебя дела? — спрашивает он серьезнее, чем я когда-либо слышала от него. — Думаешь, ты сможешь прикрыть руками пулевое ранение, чтобы я мог нести тебя?

Я слабо киваю, поднимая руки к животу. Мои руки отяжелели, а голова, кажется, вот-вот уплывет, но каким-то образом мне удается прижать руки к животу, когда Эйвери отводит свои, горячая кровь хлюпает под моими ладонями.

Арес обнимает меня одной рукой за спину, а другой — под колени, крик боли срывается с моих губ, когда он подхватывает меня на руки и прижимает к своей груди. Затем он поднимается на ноги, поднимая меня. При этом мой телефон выскальзывает из-за пояса леггинсов, и глаза Эйвери загораются, когда она видит, как он падает на землю.

Она наклоняется, чтобы схватить его окровавленными руками, вытирая их о футболку, чтобы иметь возможность управлять экраном.

— Слоан, детка, какой у тебя пароль? — настойчиво спрашивает Эйвери, когда Арес бросается вперед, ослепляющая боль пронзает меня с каждым резким движением, пока он несет меня.

— Двенадцать, двенадцать, — неуверенно отвечаю я.

День рождения Мэдда.

Эйвери не отстает от нас, оставаясь прямо рядом со мной, когда она открывает мой телефон и переходит к моим контактам, нажимая «Набрать» и поднося его к уху.

— Давай, возьми трубку, придурок… — бормочет она, рыча от разочарования, когда заканчивает разговор и набирает снова.

Деревья расплываются вокруг меня, пока Арес несет меня так быстро, как только может, сквозь спутанную листву леса, в то время как Эйвери продолжает пытаться позвонить.

— Гребаный мудак, — бормочет она после очередной неудачной попытки.

Затем она снова просматривает мои контакты, чтобы позвонить кому-то еще — и они действительно берут трубку.

— Трис, это Эйвери, — говорит она в трубку, затаив дыхание. — Отправляйся в комплекс прямо сейчас. Слоан получила шальную пулю во время наших учений.

Черт, мой брат сейчас взбесится.

Как и мои родители.

Все начинает входить и выходить, боль и потеря крови влияют на мою способность сосредоточиться. Черные пятна затуманивают зрение, агония пронизывает все тело.

Отстраненно я регистрирую наше прибытие в комплекс. У ворот нас встречает медик, который трусцой провожает нас в лазарет. Как только мы добираемся туда, они укладывают меня на раскладушку, и мои глаза закрываются, когда я пытаюсь сосредоточиться на окружающих меня голосах.

— Она уже выздоравливает.

— Разве тебе не нужно вытаскивать пулю?

— Это не серебро, ее организм вытесняет его. Меня больше беспокоит потеря крови.

— Нам придется сделать ей переливание крови.

— У нас одна группа крови!

Я заставляю себя снова открыть глаза при