Фантазия Огнекамня - Элла Саммерс

— Я слышал, в Доме Кракена произошёл взрыв, который сравнял с землёй два квартала, — сказал Кассиан, и его лицо выражало оживление и нетерпение. Он был так взволнован, что чуть не уронил вилку в соус для пасты.

— Это так глупо, — рассмеялась Калани. — Если бы они сравняли с землей два квартала, на всех этих кадрах, сделанных с вертолётов, был бы огромный кратер.

— Говорю тебе, я разговаривал с Зеке Кракеном за ланчем, и он клянётся, что это произошло. Он говорит, что Дом Дракона пытается это скрыть.

Калани наколола тортеллини на вилку.

— Как вообще можно скрыть такую большую дыру?

— С помощью магии, — сказал он глубоким и таинственным голосом, как у тех фальшивых экстрасенсов по телевизору.

Они оба фыркнули.

Затем Калани повернулась ко мне и спросила:

— Как ты думаешь, мам, что произошло в здании Тёмного Шпиля?

Мы с Сереллой переглянулись. Она пожала плечами, как бы говоря: «Расскажи им, что случилось, если хочешь», затем схватила тортеллини и заглотила целиком.

Ну, я не хотела им говорить. Им ещё даже не исполнилось полных десять лет. Они слишком маленькие, чтобы переживать о том, что их мать чуть не погибла.

— Я сомневаюсь, что когда-нибудь мы узнаем, что на самом деле произошло сегодня в том здании, — ответила я.

И это правда. Мало шансов, что Драконы или Кракены признаются, что одна-единственная женщина — которая, кстати, ещё даже не была членом официального Дома — разгромила армию вторжения и спасла обоим Домам кучу денег, жизней и позора.

Мы поужинали, и я отправила детей спать. Завтра им предстояло идти в школу.

Как раз когда я заканчивала мыть посуду, в дверь позвонили. Я, прихрамывая, направилась к двери, чтобы открыть её. Моё левое колено всё ещё болело после того, как я споткнулась и ударилась об пол во время битвы. На самом деле, оно болело даже сильнее, чем раньше. Оно также начало сильно распухать.

Я открыла дверь и увидела на пороге Доминика.

— Ты в порядке? — спросила я. — Как твоя голова? Врачи проверили тебя на наличие Магического Шока?

Я так волновалась за него весь вечер. Я хотела остаться с ним и убедиться, что с ним всё в порядке, но я знала, что его отец никогда бы этого не допустил. Мне пришлось драматично удалиться, прежде чем они нашли бы способ свалить всю вину на меня и арестовать.

— Я в порядке, — заверил меня Доминик.

— Что ты помнишь из того, о чём мы говорили, когда…

— Когда я был не в себе? — он медленно вздохнул. — На самом деле, немного. Я просто помню, как мы разговаривали. Много. Жаль, что я не могу вспомнить, что я тебе сказал.

— На самом деле, я не думаю, что ты хочешь это знать, — заверила я его.

— Всё было так неловко?

— Нет, не совсем. Это было просто… личное.

— Понятно, — его лицо стало задумчивым, даже печальным.

И в этот момент я почти забылась. Я чуть не бросилась вперёд и не обняла Доминика. Но я этого не сделала. Я не смогла. Его история о том, как он противостоял своей собственной семье после того, как они разрушили мою… Часть десятилетней ненависти к нему, которую я накопила, начала осыпаться. Я снова начинала доверять ему. Но он Дракон, он связан их правилами и традициями, и из-за этого я никогда не могла ему доверять. Я не могла себе этого позволить. Я должна защитить своих детей любой ценой.

— Можно мне войти? — спросил он.

— Нет, — я вышла из дома, закрыв за собой дверь.

Его взгляд опустился на мою ногу. Я не хотела, чтобы Кассиан и Калани видели мою травму, но после ужина я закатала левую штанину, чтобы немного уменьшить нагрузку на колено.

— Ты хромаешь, — заметил Доминик.

— Ничего страшного.

— Тебе нужно, чтобы кто-нибудь осмотрел твою ногу.

— Я займусь этим утром, — ответила я. — У меня нет возможности пользоваться услугами частного медицинского персонала, работающего круглосуточно.

— Я мог бы сам взглянуть на неё, — предложил Доминик. — Я прошёл подготовку полевого медика.

— Да, я помню.

Все мужчины Дома Дракона в молодости служили в армии. Это должно было закалить их. Причём как тело, так разум.

— Но я в порядке, — продолжила я. — Я проживу до завтрашнего утра, когда откроется клиника.

— Арина, если бы ты только впустила меня…

— Забудь об этом. Я не собираюсь впускать тебя, Доминик.

— Ты действительно упрямая.

— Да, — я скрестила руки на груди. — Мы уже выяснили этот факт ранее сегодня.

Он просто наблюдал за мной, неподвижный и безмолвный, как статуя.

Наконец, я спросила:

— Зачем ты здесь?

— Дом Дракона и Дом Кракена пришли к взаимопониманию. Они отказались от Тёмного Шпиля в обмен на одну из наших шахтовых территорий.

— Итак, другими словами, политика как обычно, — сказала я.

Я не удивлена. Если бы только мой Дом был достаточно силён в то время, то и мы могли бы заключить сделку с Домом Дракона, а не быть уничтоженными.

— Что-нибудь ещё? — спросила я. — Или ты думал, что меня интересует политика твоего Дома?

— Генератор щита, который ты сконструировала, сломан. Не подлежит ремонту. На самом деле, от него почти ничего не осталось, — он наблюдал за моей реакцией.

Я старалась не обращать на него особого внимания.

— Как жаль.

Выражение его глаз ясно сказало мне, что он знал, что я сделала. Мне не нужно было расплавлять генератор щита, чтобы запустить ударную волну. Я сделала это специально. Дом Дракона приближался, и я знала, что они заберут мой щит. Поэтому я устроила диверсию, чтобы он не попал в их руки. Снова.

— Мой отец попросил меня попросить тебя починить его. Мы заплатим, — добавил Доминик, когда я приподняла брови. — Я сказал ему, что ты не согласишься.

Я улыбнулась ему.

— Что-нибудь ещё?

— Да, — сказал Доминик и замолчал. Наконец, он добавил: — Я хотел убедиться, что с тобой всё в порядке. Это настоящая причина, по которой я пришёл.

— Со мной всё в порядке.

Он ждал. Он наблюдал.

— Это всё? — холодно спросила я, возводя все мыслимые стены, чтобы отгородиться от него.

— Нет. Это ещё не всё, — что-то изменилось в его поведении, и когда он заговорил снова, его голос тоже изменился. — Дом Дракона сожалеет, что ты оказалась втянута в этот спор между нашим Домом и Домом Кракена, — он протянул мне конверт. — Здесь кое-что для тебя.

— Деньги за молчание? — я заглянула в конверт. — Щедро.

Дома почти никогда не платили за сопутствующий ущерб. Если только это