Замок, жених и другие проблемы попаданки - Сусанна Ткаченко

— Что бы это значило? — пробормотал я, склонив голову и прищурившись.

Кровный брачный ритуал — не просто формальность. Это вечный обет, несущий в себе огромные риски. Развод невозможен, а смерть приходит к супругам в один день. Наш брачный рисунок — это живая карта нашей общей судьбы. Если проявится гнилое яблоко — жди беды. Но моя интуиция, усиленная силой Пророкалюба, уверенно шептала: ничего плохого эта надпись не предвещает.

Пожав плечами — в своём выборе я и так не сомневался, — я направился обратно к кровати.

— Жена... — прошептал едва слышно, любуясь тем, как свет играет на бронзовых узорах и тёмных пушистых ресницах Кати. Пробовал слово на вкус и покатал его на языке: — С женой... к жене... спрошу у жены...

Звучало непривычно, но приятно, как тёплый мёд. А Катя этим мёдом и была. Я не мог оторвать взгляда от её лица. Как же она вдохновенно рассказывала о своём мире! И дело было не в силе Болтолюба — ею она не пользовалась, но говорила с такой искренней страстью, что я ловил каждое слово.

Хочет кино? Будет ей кино. Связь на расстоянии? Сделаем. Маркетплейсы? Легко. В тот момент я себе дал мысленную клятву дать ей всё, что пожелает. Даже в этот её космос полетим, если захочет.

Задумавшись, я не заметил, как прилёг рядом, нос к носу с женой, и уснул. Ночь без сна дала о себе знать и срубила даже такого закалённого бойца.

А проснулся от ощущения пристального взгляда. Распахнул глаза — и утонул в золотистых омутах Кати, которые светились в полумраке. Мы проспали до самого вечера.

— Прости, — прошептал я хриплым после сна голосом, приподнимаясь на локте. — Это не намёк. Я не собираюсь тебя торопить. Ты можешь привыкать ко мне сколько угодно...

Катя притворно нахмурилась, но её губы дрогнули в насмешливой полуулыбке.

— Ну уж нет! — воскликнула она и тонкими пальцами смело распахнула мою рубашку. — Я желаю получить все бонусы от замужества сразу. — Её глаза сверкнули. — Поверь, Янис, мне достаточно лет, чтобы понимать, какое сокровище мне досталось.

Она замерла, увидев надпись над моим сердцем, а потом рассмеялась — звонко, безудержно — и принялась стягивать с себя одежду, обнажая почти такой же узор на своей груди.

— Ты знаешь, что там написано? — спросил я, хотя в тот момент меня волновало уже совсем другое.

— Да, — её глаза сияли. — Это пожелания жениху и невесте на моём родном языке. Её голос дрогнул и глаза округлились. — Получается, нас благословили высшие силы?

— Конечно! — заверил я, уже накрывая её тело своим, не в силах ждать ни секунды. — Так ты расскажешь, что там написано?

Катя загадочно улыбнулась, её губы приоткрылись в соблазнительной усмешке.

— Возможно. Потом. Она обвила руками мою шею, притягивая меня к себе. — Если будешь хорошо себя вести...

Дальше я помню смутно. Только её губы, её кожу, её смех, переходящий в стон, и то, что мы оказались в чертогах Блаженстволюба. Я, кажется, клялся жене в вечной любви и обещал достать с неба звезду... а она в ответ просила лишь ещё поцелуев, ещё прикосновений...

Не знаю, что именно было написано на наших телах, но, кажется, высшие силы наградили нас не только полной совместимостью, но и ненасытностью. И кто я такой, чтобы спорить с их решением?

Эпилог

— Дети с няней в монстрятнике до пяти — может, сбежим ненадолго в спальню? — спросил муж, подойдя ко мне со спины.

Он умел пробираться в мой кабинет неслышно и подкрадываться незаметно, как наслаждение.

Его тёплые ладони легли на мои плечи, а умелые пальцы принялись разминать затекшие от долгой работы мышцы. Я зажмурилась от удовольствия, едва сдерживая желание заурчать, как довольная кошка. Но… работы ещё непочатый край!

Я сидела за местным аналогом ноутбука — магическим артефактом, записывающим мысли, — и составляла синопсисы для будущих сериалов. Вспоминала сюжеты из прошлой жизни, пересказывала их, а потом специально обученные маги со способностями Фантазиялюба превращали эти наброски в полноценные сценарии. Конечно, умельцев частенько заносило в творческие дебри, но меня это только радовало. Было безумно интересно наблюдать, во что превратятся знакомые истории, когда их пропустят через призму магического мира и выпустят на экраны магвижеров.

— Ненадолго? — усмехнулась я, чувствуя, как пальцы Яниса скользят к основанию шеи.

У нас с мужем «ненадолго» никогда не получалось.

— До пяти — два часа, — прошептал он, целуя меня в чувствительную зону за ушком.

Захотелось застонать и поддаться, но усилием воли я собралась.

— Дорогой, у меня в пять семинар по открытию новых точек выдачи товаров. Ты же помнишь, на прошлой неделе ещё семь замков объединились в город? Моя сеть расширяется. Так что мне нужно дописать и подготовиться…

— Катя, нельзя столько работать! Мы и так безумно богаты! — возмутился муж, слегка сжимая мои плечи.

Я закрыла крышку артефакта, встала и развернулась к нему, обвив руками его шею. Встретилась взглядом с его тёплым и любимым до боли глаз — и не ничего стала говорить. Вместо этого горячо поцеловала его, чувствуя, как трепещет его сердце под моими ладонями. Потом вздохнула и прижалась лбом к его груди.

— Может, ты и прав… Но у меня с прошлой жизни остался этот глупый страх что-то не успеть, что-то не доделать. Я хочу, чтобы наши дети жили в лучшем мире, — прошептала я виновато.

Янис крепче прижал меня к себе, его пальцы нежно запутались в моих волосах.

— Обещаю, мы всё успеем. Просто оглянись вокруг, посмотри, во что превратилась Горалия благодаря тебе. А жизнь у нас с тобой будет долгой, поверь.

И я верила. Потому что ни ему, ни мне, ни нашим детям больше ничего не угрожало. Мы находились под защитой не только Сигизмунда и хранителей — Актора и Цюлуна, — но и самого Жизнелюба.

Он явился к нам после того, как мы (очень быстро) нашли способ получать магию без убийств и взяли курс на мирное сосуществование с монстрами. Ведь всё оказалось до смешного просто: хранители — те самые «любы» — могли сами давать людям магию! Нужно было лишь заключить с ними договор и освободить их от привязки к замкам.

Да, один хранитель по-прежнему мог наделить человека лишь одной